Жуковский утвердил жанр баллады в русской поэзии. Он познакомил читателей с самыми выдающимися образцами этого жанра в европейской литературе: “Кубок”, “Рыцарь Тогенбург”, “Ивиковы журавли”, “Кассандра” Шиллера, “Лесной царь” Гёте, “Замок Смальгольм” В. Скотта, “Суд божий над епископом” Саути, “Роланд оруженосец” Уланда и др. Одновременно он создал в “Людмиле”, “Светлане” национальную форму баллады. В ходе полемики о сущности нового жанра, в которой участвовали Гнедич и Грибоедов, имя Жуковского стояло в центре литературных споров.
Образ Жуковского-”балладника” известен нам по портрету О. Кипренского, где он изображен на фоне таинственного пейзажа, столь частого в его балладах: башни, замки, рвы, холмы, туманная даль, а в центре находится задумчивый мечтатель, устремляющий свой взор ввысь.
В основе эстетики баллады лежит представление об ужасном событии в судьбе человека, оно реализуется у романтиков в образах привидений, мертвецов, которые оживают в фобах; мертвых женихов, скачущих ночью на коне за невестой; Сатаны, являющегося за душой грешника; злодеев, продавших душу ребенка дьяволу. Действие происходит в особой полуфантастической обстановке: кладбище, разверстые могилы, каркающие вороны, багровая луна, освещающая пляшущих духов или скелеты, ночной лес, горящие деревья.
Поэтика фантастического и ужасного, атмосфера тайны, нарочито запутанные проблемы романтической этики (справедливость, возмездие, самопожертвование, верность долгу, любовь и бескорыстие) - основные слагаемые нового художественного мира, открывшегося русскому читателю в балладах Жуковского.
Жизнь как постоянное противостояние судьбе, как поединок человека и обстоятельств, которые одерживают верх над ним, трагическая обреченность человека, наличие неподвластной человеку силы рока - такова этико-философская проблематика баллад.
Основа балладного сюжета заключена в преодолении человеком преграды между посюсторонним и потусторонним миром.
В балладе “Светлана ” (опубликована в журнале “Вестник Европы” в 1813 г.) Жуковский предпринял попытку создать самостоятельное произведение, опирающееся в своем сюжете на национальные обычаи народа - в отличие от баллады “Людмила”, являвшейся вольным переводом баллады немецкого поэта Бюргера “Ленора”. В “Светлане” поэт использовал древнее поверье о гаданиях крестьянских девушек в ночь перед Крещением. В начале XIX в. гадания утратили свою первоначальную магическую основу, став излюбленной девической игрой. Единственным путем к перемене жизни девушки в прошлом было ее замужество, поэтому и вопрос, кто будет ее “суженым”, был очень важным. Жуковский обращается только к некоторым из древних девических гаданий, поскольку ему важна не этнографическая полнота древнейших форм обрядности, а новые средства для создания национального колорита в стихотворении. В сюжете “Светланы” девушки бросают за ворота башмачок, и чей из них будет поднят первым случайным прохожим, та и выйдет первой замуж. Жуковский посвятил эту балладу своей племяннице Александре Андреевне Воейковой, урожденной Протасовой, поднеся ее в качестве свадебного подарка.
Жуковский погружается в сферу народных легенд и суеверий в том виде, в каком они представали в сознании людей начала XIX в. Формой обращения поэтов-профессионалов к образам и сюжетам, почерпнутым из фольклора, также становится и баллада.
“Светлана ” - оригинальная баллада, косвенно связанная с серией европейских и русских подражаний “Леноре” Бюргера, поскольку сюжеты имеют сходную смысловую основу. Светлана тоже грустит из-за длительной разлуки с женихом, а в полночь гадает о судьбе своего возлюбленного, хочет узнать, как скоро он вернется к ней. В состоянии полудремы ей кажется, что к ней приезжает женихи увозит с собой. Затем они едут по заснеженной степи, а когда проезжают мимо церкви, то героиня замечает, что там идет отпевание. Наконец жених привозит ее в уединенную хижину, войдя в которую, она видит гроб, из которого подымается ее жених-мертвец. Неожиданно появившийся “белый голубочек” защищает Светлану от мертвеца. А затем все ужасы исчезают и как бы отменяются в своей действительности неожиданным пробуждением героини: она заснула во время гадания, все страхи оказались сном, а в яви жених является к ней живым и невредимым, и счастье встречи любящих становится сюжетной концовкой баллады.
Структура данной баллады отражает двойственность художественного метода этого жанра. Вначале “Светлана” исполнена романтического пафоса тайны и чуда, и поэт тонко передает восторженное и одновременно робкое состояние чувств молодой души, влекомой сладким страхом к неожиданным ночным событиям:
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи...
С треском пыхнул огонек,
Крикнул жалобно сверчок,
Вестник полуночи.
В кульминационный момент автор нарушает изначально заданный национальный колорит, воссоздавая типично сентимента-листскую ситуацию: “белоснежный голубок”, преисполненный исключительной чувствительности по отношению к девушке, смело спасает ее от страшного скрежещущего зубами мертвеца. Стоит голубку обнять ее крылами, как она просыпается и возвращается к исходной реальности. Подобная концовка чрезвычайно идеализирует ситуацию, так как получается, что наяву всем сопутствует счастье, а несчастья возможны лишь во сне. Эта идеализация подкрепляется дидактическим итогом:
Лучший друг нам в жизни сей
Вера в Провиденье.
Благ зиждителя закон:
Счастье - пробужденье.
В противоположность Людмиле, героине одноименной ранее написанной баллады, которая “жизнь кляла” и “Творца на суд звала”, Светлана молит ангела-утешителя утолить ее печаль, и ее просьбы моментально услышаны. Противоречат исходной балладной традиции отказ от фантастики, одновременно шутливая и счастливая концовка, введение реальных мотивировок. Поэт снял с происшествия мрачный оттенок - случайный сон временно омрачил героиню, - и трагичность (потенциальная!) осталась нереализованной. В балладе “Людмила ” Жуковский проводит идею смирения более последовательно. В ней нет сказочной успокоенности и внешней фантастики богатырских поэм. Оба героя становятся игрушками в руках таинственных и беспощадных сил: невеста ждет возвращения с войны жениха, однако после возвращения войска обнаруживает, что его нет, и она в отчаянии ропщет на судьбу. Тогда ночью перед ней появляется призрак жениха и увозит ее с собой в могилу. Любые нравственные нормы, известные человеку, в мире подлинно романтической баллады утрачивают свою действенность перед ликом неведомого и непознаваемого. В балладе “Людмила” нет обещания торжества справедливости, как это было свойственно фольклору и просветительской литературе XVIII в. Протест Людмилы вызывает усугубление кары, человек становится рабом судьбы, которой он должен смиренно подчиниться. О том, что человек бессилен в мире небытия, говорит концовка:
Баллады Жуковского открыли романтическое течение в русской литературе, создали оригинальную жанровую традицию: фантастачески напряженный ход событий, драматизированный сюжет, моралистический итог, откровенная условность авторской позиции. После Жуковского в русской поэзии легендарность истори-ко-героического сюжета стала необходимым условием балладного жанра.
Нигде оригинальность творческой личности В. А. Жуковского не выступает с такой яркой очевидностью, как в балладах. Именно его баллады способствовали исключительной популярности этого жанра в России.
Опираясь на сюжет баллады немецкого поэта Бюргера «Ленора», Жуковский создал два оригинальных произведения - баллады «Людмила» и «Светлана».
Не обнаружив в русском фольклоре сюжета о женихе-мертвеце (в Россию подобный сюжет проник сравнительно поздно), поэт нашел такие своеобразные явления, как русская обрядовая поэзия и святочные гадания, во время которых, согласно народным поверьям, невесте является ее будущий жених. Положив в основу «Светланы» сюжетную схему «Леноры», Жуковский значительно изменил ее, максимально приблизив к русскому фольклору.
Баллада «Светлана» начинается с описания русских народных гаданий. Русская обстановка подчеркивается здесь и такими реалиями, как светлица, санки, церковь, поп. Передаче национального колорита способствует само вступление:
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали...
Автор, являясь большим знатоком русского фольклора, имитирует в балладе народные подблюдные песни, которые девушки пели во время святочных гаданий на блюдце: «Кузнец, // Скуй мне злат и нов венец, // Скуй кольцо златое». На протяжении всей баллады Жуковский использует народно-просторечные слова и выражения, такие, как «вымолви словечко», «легохонько», а также фразы из народных песен («подруженька», «красен свет», «моя краса»).
На этом фоне вырисовывается облик милой, простодушной и нравственно чистой Светланы. Она изображена то молчаливо-грустной, тоскующей по безвестно исчезнувшему жениху, то пугливо-робкой, замирающей от страха во время гадания, то растерянно встревоженной, не знающей, что ее ждет: радость или горе. Образ Светланы считается первым в русской литературе художественно убедительным образом русской девушки.
Насыщение баллады элементами русского фольклора - важная, но не единственная особенность балладного творчества Жуковского, При наличии ярко выраженного реалистического вступления, национально-русского колорита и бытовых реалий определяющий пафос баллады, конечно, романтический. Он проявляется в исключительности события, в редкой обаятельности редой героини, условном пейзаже,подчеркивающем необычность происходящего во времеи и пространстве: «Тускло светится луна // В сумрае тумана»; «Пусто все вокруг», «Вкруг метель и вьюга». Здесь налицо все традиционные приметы романтизма, вплоть до особенностей языка. Тут и «черный вран», и «черный гроб», и «тайный мрак грядущих дней».
Поздним вечером героиня баллады Светлана, сидя перед зеркалом, мечтает о далеком суженом и незаметно засыпает. Во сне ей приходится пережить несколько страшных моментов. Она видит гроб, а в нем - своего жениха. Засыпающая девушка, тревожась о судьбе «милого друга», всматривается в зеркало, и перед ее глазами проходят и разбойничий притон, и «подменный» жених, который оказывается убийцей.
Однако, когда Светлана просыпается поутру, она видит за окном солнечный морозный пейзаж, слышит звенящий колокольчик, замечает, что во двор въезжают сани, а на крыльцо поднимается не мертвый, а живой жених Светланы. Так, все мрачное и фантастичное в балладе отнесено автором в область сна, а сюжет получает счастливую развязку.
Реальное в балладе Жуковский подменил мистификацией и придал всему впечатление фантастичности. Страшный сон героини - это не поэтическая шутка и не пародия на романтические ужасы. Поэт напоминает читателю, что жизнь на земле быстротечна. Здесь же Жуковский выражает близкую ему идею предопределенности человеческой судьбы. В «Светлане» в меньшей степени, чем в «Людмиле», возникает идея о безрассудности и даже греховности ропота человека на свою судьбу, ибо любые горести и испытания ниспосланы ему свыше. Поэт так формулирует основную идею баллады: «Лучший друг нам в жизни сей // Вера в провидение».
И все же «Светлана» является самой светлой баладой Жуковского. Несмотря на то, что автор выступает здесь как поэт-романтик, уходящий от реальности жизни в мир мечтаний и фантастики, он утверждает торжество любви над смертью, а сам пафос произведения в целом радостный и оптимистичный.
В балладах Жуковского перед читателем впервые открылся поэтичный и исполненный глубокого драматизма мир народных легенд, поверий и сказаний. Подобно своим западноевропейским собратьям по перу, русский поэт, в свою очередь, обнаружил нетронутые литературой пласты отечественной народной фантастики. Жуковский называл их общим термином «суеверия». Он высоко ценил русскую народную фантастику, справедливо считая ее настоящим кладезем сюжетов и идей. Именно «суеверия» и явились почвой для создания русской национальной баллады.
Нигде оригинальность творческой личности В. А. Жуковского не выступает с такой яркой очевидностью, как в балладах. Именно его баллады способствовали исключительной популярности этого жанра в России.
Опираясь на сюжет баллады немецкого поэта Бюргера «Ленора», Жуковский создал два оригинальных произведения - баллады «Людмила» и «Светлана».
Не обнаружив в русском фольклоре сюжета о женихе-мертвеце (в Россию подобный сюжет проник сравнительно поздно), поэт нашел такие своеобразные явления, как русская обрядовая поэзия и святочные гадания, во время которых, согласно народным поверьям, невесте является ее будущий жених. Положив в основу «Светланы» сюжетную схему «Леноры», Жуковский значительно изменил ее, максимально приблизив к русскому фольклору.
Баллада «Светлана» начинается с описания русских народных гаданий. Русская обстановка подчеркивается здесь и такими реалиями, как светлица, санки, церковь, поп. Передаче национального колорита способствует само вступление:
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали...
Автор, являясь большим знатоком русского фольклора, имитирует в балладе народные подблюдные песни, которые девушки пели во время святочных гаданий на блюдце: «Кузнец, // Скуй мне злат и нов венец, // Скуй кольцо златое». На протяжении всей баллады Жуковский использует народно-просторечные слова и выражения, такие, как «вымолви словечко», «легохонько», а также фразы из народных песен («подруженька», «красен свет», «моя краса»).
На этом фоне вырисовывается облик милой, простодушной и нравственно чистой Светланы. Она изображена то молчаливо-грустной, тоскующей по безвестно исчезнувшему жениху, то пугливо-робкой, замирающей от страха во время гадания, то растерянно встревоженной, не знающей, что ее ждет: радость или горе. Образ Светланы считается первым в русской литературе художественно убедительным образом русской девушки.
Насыщение баллады элементами русского фольклора - важная, но не единственная особенность балладного творчества Жуковского, При наличии ярко выраженного реалистического вступления, национально-русского колорита и бытовых реалий определяющий пафос баллады, конечно, романтический. Он проявляется в исключительности события, в редкой обаятельности редой героини, условном пейзаже,подчеркивающем необычность происходящего во времеи и пространстве: «Тускло светится луна // В сумрае тумана»; «Пусто все вокруг», «Вкруг метель и вьюга». Здесь налицо все традиционные приметы романтизма, вплоть до особенностей языка. Тут и «черный вран», и «черный гроб», и «тайный мрак грядущих дней».
Поздним вечером героиня баллады Светлана, сидя перед зеркалом, мечтает о далеком суженом и незаметно засыпает. Во сне ей приходится пережить несколько страшных моментов. Она видит гроб, а в нем - своего жениха. Засыпающая девушка, тревожась о судьбе «милого друга», всматривается в зеркало, и перед ее глазами проходят и разбойничий притон, и «подменный» жених, который оказывается убийцей.
Однако, когда Светлана просыпается поутру, она видит за окном солнечный морозный пейзаж, слышит звенящий колокольчик, замечает, что во двор въезжают сани, а на крыльцо поднимается не мертвый, а живой жених Светланы. Так, все мрачное и фантастичное в балладе отнесено автором в область сна, а сюжет получает счастливую развязку.
Реальное в балладе Жуковский подменил мистификацией и придал всему впечатление фантастичности. Страшный сон героини - это не поэтическая шутка и не пародия на романтические ужасы. Поэт напоминает читателю, что жизнь на земле быстротечна. Здесь же Жуковский выражает близкую ему идею предопределенности человеческой судьбы. В «Светлане» в меньшей степени, чем в «Людмиле», возникает идея о безрассудности и даже греховности ропота человека на свою судьбу, ибо любые горести и испытания ниспосланы ему свыше. Поэт так формулирует основную идею баллады: «Лучший друг нам в жизни сей // Вера в провидение».
И все же «Светлана» является самой светлой баладой Жуковского. Несмотря на то, что автор выступает здесь как поэт-романтик, уходящий от реальности жизни в мир мечтаний и фантастики, он утверждает торжество любви над смертью, а сам пафос произведения в целом радостный и оптимистичный.
В балладах Жуковского перед читателем впервые открылся поэтичный и исполненный глубокого драматизма мир народных легенд, поверий и сказаний. Подобно своим западноевропейским собратьям по перу, русский поэт, в свою очередь, обнаружил нетронутые литературой пласты отечественной народной фантастики. Жуковский называл их общим термином «суеверия». Он высоко ценил русскую народную фантастику, справедливо считая ее настоящим кладезем сюжетов и идей. Именно «суеверия» и явились почвой для создания русской национальной баллады.
Жуковский познакомил Россию с европейскими народными преданиями (в балладах) , ввел в общенациональное художественное сознание множество неизвестных русским читателям произведений. Вся эта большая культурная работа была жизненно необходима: Жуковский расширял кругозор русского общества. Пересказывая и переводя иностранных авторов, поэт вносил в их произведения собственные романтические идеи, свойственную ему философию. Он вводил в русскую литературу еще не обжитый ею художественный мир. Поиски национальной характерности сочетались в балладах с проникновением в особенности чуждого бытия. В "русских" романтических балладах ("Светлана", "Двенадцать спящих дев") Жуковский использовал мотивы народных преданий, обычаев, поверий. В "античных" он воспроизвел миросозерцание древнего человека, его цельность, органическую общность с природой, открытые естественные чувства. В "средневековых", "рыцарских" балладах он создал фантастические образы, исполненные мрачной, разрушительной силы. Средневековье с его жестокостью и беспощадностью, по мысли поэта, противоречит гуманным человеческим понятиям, истинной нравственности и потому в конечном счете бессильно перед светлым разумом, героизмом, чистой любовью. После 1823 года лирическая тема любви в творчестве поэта угасает, а в начале 30-х годов он перестает работать и над балладами. Теперь поэт сосредоточивается на больших эпических произведениях. В этом, конечно, проявился общий процесс литературного развития - на смену поэтическим шли прозаические жанры. В творчестве Жуковского поворот к эпосу своеобразен. Жуковский не изменяет стихотворной речи, он переводит и пишет в стихах большие эпические поэмы и русские сказки. Поэт познакомил русскую публику с "Одиссеей" Гомера, с индийским ("Наль и Дамаянти") и персидским ("Рустем и Зораб") эпосами и многими другими произведениями, вошедшими в сокровищницу мировой культуры. Жуковский смело и решительно преобразовывал поэзию, создавая лирику человеческой души, "лирику чувства". Благодаря Жуковскому преобразился и русский стих. "С Жуковского и Батюшкова начинается новая школа нашей поэзии", "Оба они постигли тайну величественного, гармонического языка русского",- писал А. Бестужев-Марлинский. Поэт придал стихотворной речи новые интонации и ритмы, напевность и плавность. Он умел так сочетать слова и звуки, что из их согласия возникала единая, непрерывно льющаяся мелодия. Эта музыкально организованная речь, одухотворенная, нежно-меланхолическая, казалась причастной миру совершенства и гармонии. Жуковский обогатил русскую поэзию не только проникновенным лиризмом, он, убежденный гуманист, навсегда внес новые этические идеи в поэзию и тем расширил и углубил нравственное начало в ней.
г. Новосибирск
Октябрьский район
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа № 000»
Научно-исследовательская работа
Лексика баллады «Светлана»
Работу выполнил:
ученик 7 «В» класса
Федореев Николай
Научный руководитель:
Новосибирск 2011
I. Введение. Художественный мир поэта Жуковского
II. Основная часть. Лексическое богатство баллады «Светлана»
1. Особенности повествования «Светланы»
2. Лексический строй баллады
а) Слова и выражения, создающие романтический настрой баллады
б) Лексика, которая помогла балладе обрести русский национальный колорит
III. Выводы
Список литературы
I . Введение. Художественный мир поэта Жуковского
С творчеством, друга и учителя, мы уже встречались в начальной школе - читали его стихотворную сказку «Спящая царевна». Ею автор решил задачу, поставленную перед детской литературной сказкой, «чтобы она представляла ребенку одни светлые образы», которые бы «никакого дурного впечатления после себя не оставляли».
Углубившись в изучение творчества Жуковского в этом году, я узнал, что именно он положил начало развитию русского романтизма. Благодаря ему впервые предметом поэзии стал внутренний мир человека, полный глубокого драматизма.
Человеческой душе, по мысли Жуковского, присуще стремление к счастью и блаженству. Но прекрасный идеал несовместим с грубой, жестокой и обыденной жизнью. Отсюда в его поэзии глубокая грусть и тихое томление. Его романтические идеи и чувства воплотились в лирическом жанре элегий, а также в лироэпическом жанре баллады. Жанр баллады появился задолго до Жуковского, но только он придал ему поэтическую прелесть и сделал популярным.
Основоположник русской баллады. Он автор тридцати девяти баллад. Многие из них - вольные переводы из западно-европейской поэзии (Гете, Шиллера, Бюргера и др.), пять оригинальных. Среди них и баллада «Светлана», которая и будет объектом моего исследования.
«Светлана» явилась подарком Александре Андреевне Потасовой, его любимой племянницы.
Она по праву считается одной из лучших баллад в творчестве Жуковского и в русской литературе в целом. В чем секрет ее притягательности? Притягательность ее объясняется темой любви, во все времена интересующей читателей. Предполагаю, что не последнюю роль сыграл ее лексический строй, так удачно подобранный автором. В процессе анализа я постараюсь это доказать.
II . Основная часть. Лексическое богатство баллады «Светлана»
1. Особенности повествования «Светланы»
В балладе Жуковский воскрешает старинный мотив народных исторических и лирических песен: девушка ждет милого друга с войны. Сюжет разлуки влюбленных очень важен, потому что в нем живет народная мораль, принимающая часто религиозную форму.
В этой балладе Жуковский предпринял удачную попытку соединить чувства героини с национальной историей, с бытом обычаями и преданиями русского народа.
Баллада не только рассказывает об одном эпизоде из жизни молоденькой девушки, гадании в крещенский вечерок о женихе, но и представляет ее внутренний мир. Душевный мир героини полон колебаний: она то соглашается присоединиться к гадающим, то отказывается от крещенских игр. Девушка и боится, и надеется получить желанную весть, и во сне ее попеременно одолевают страх и надежда, тревога и доверие к жениху.
Ее чувства напряжены и обострены, сердце на все чутко отзывается. Богатый внутренний мир Светланы, лирическую направленность ее переживаний и раздумий автор подчеркивает вопросами и восклицаниями, в которых звучит музыка ее души. Все очарование баллады заключено именно в образе Светланы.
Сюжет баллады построен на народно-поэтической и народно-религиозной основе. Народные поверья составляют религиозную сущность души русской девушки. Отступление от христианского начала, живущего в душе, несет гибель, а преданность ему, несмотря на все испытания и искушения, дарит победу над темными, злыми силами. Светлана не потеряла надежды на счастье, и оно пришло к ней - страшный сон не сбывается, жених возвращается к ней целый и невредимый, полный любви к своей невесте.
считал, что «любовь играет главную роль в поэзии Жуковского», и одновременно отмечал, что поэт передавал в стихах не столько само чувство, сколько «потребность, жажду любви, стремление к любви…», и баллада «Светлана» наилучшим образом выразила эту человеческую потребность.
2. Лексический строй баллады
а) Слова и выражения, создающие романтический настрой баллады
Критик назвал это стихотворение Жуковского «самым романтическим». Действительно, метель, ночь, туманный круг луны, одинокий храм, степь, бугры, снег - все эти образы создают романтический колорит сна Светланы. Но мрачная фантастика, характерная для западно-европейских баллад, снимается Жуковским - он идет по пути сказок, в которых не было мистики. Явление жениха-мертвеца в «Светлане» - всего лишь лживый сон. Тем не менее в соответствии с законами романтизма автор старается вызвать у читателя жуткое настроение. Добиваясь этого, он использует «страшные» слова и выражения: «умереть», «страх», «дрожит», «черный гроб», «черный вран», «мертвец», «заскрежетал», «ужасный» и др.
Поскольку все образы и мотивы, встречаемые в балладе, призваны по правилам романтизма раскрыть внутреннее состояние героини, ее психологические переживания, то в соответствии в этим и слова несут не столько предметный, сколько эмоциональный смысл и эмоциональное значение. Так, выражение «тускло светится луна в сумраке тумана» - это не только точное обозначение времени суток, но и состояния природы, и душевного мира Светланы, полного внутренней тревоги. Строка «свечка трепетным огнем чуть лиет сиянье» тоже передает не только трепетанье огня, но и трепет в душе девушки. Каждое слово и каждое выражение получают в балладе не одно лишь прямое, предметное значение, а прежде всего эмоциональное. Слова подобраны так, что излучают сильное эмоциональное поле. Жуковский вдохнул в слово жизнь чувства, и оно стало богато оттенками, сумело выразить жизнь сердца, индивидуальную психологию, далекую от догматизма и каких-либо незыблемых правил и норм.
б) Лексика, которая помогла балладе обрести русский национальный колорит
«Светлана», написанная на сюжетной основе бюргеровской «Леноры», по-настоящему прославила имя автора - Жуковского стали называть «певцом Светланы». Она стала первым произведением в русской литературе, созданным в истинно народном духе.
Жуковкий в балладе преодолел сентиментальную слащавость и риторичность Карамзина, идилличность Дмириева, которыми были отмечены их произведения в народном стиле.
Национальный русский колорит придают ей описание народных обычаев, сцены гадания девушек «в крещенский вечерок», строки подблюдной песни и сказочный сюжет со счастливой, жизнеутверждающей развязкой. Народна и лексика стихотворения. В сцену гадания поэт вводит такие слова и словосочетания, как «плат», «злат и нов венец», «вечерок», «песенки подблюдны», т. е. которые характерны для народной речи. Постоянные эпитеты, составляющие устного народного творчества, тоже использованы автором для придания произведению русского национального духа: это и «белый голубок», и уже упоминаемый «черный вран», «мертвый сон», «повода шелковы», «мертвое молчание», «кони борзые» и др. Да и все страхи Светланы как бы умеряются, разбавляются непринужденностью словесных оборотов, заимствованных из живой разговорной речи. Видимо, поэтому «Светлана», законченная в 1812 году в период национального подъема, вызванного вторжением армии Наполеона, воспринималась читателями как произведение народное, истинно русское.
Весь стиль баллады выдержан в женственном, девичьем ореоле. Невозможно не полюбить героиню. Это изумительный женский образ. В Светлане столько чистоты и очарования, что она стала символом верности русской девушки.
Героиня окружена такими же милыми девушками - «подружками», «подруженьками». Все связанное с ними вызывает у поэта ласковое чувство, которое он выражает экспрессивными средствами: «песенки», «вечерок», «колечко» и др. Мы попадает в удивительный девичий мир, в котором уделено внимание и башмачку, и изумрудным серьгам, и перстню золотому, а особенно зеркалу.
Авторское отношение к Светлане выражено самим именем героини: ведь «Светлана» в переводе со старославянского означает «светлая, чистая». И свою светлую душу и ясный разум девушка сохранила: даже в ужасном сне она помнит, что спасение человека от всех заблуждений и бед в искренней вере в Создателя, в его святое провидение. Ее горячая молитва перед иконой в обители мертвеца дала свои плоды: послышалось «легкое журчание», и «белоснежный голубок… к ней на перси тихо сел, обнял их крылами».
Я обратил внимание, что в балладе много слов и выражений, которые прямо или опосредованно имеют значение «белый». Белый цвет - цвет надежды. Источник белого цвета в балладе - снег. Он то «валит клоками», то «на солнышке блестит». Белизна подкрепляется образами белого платка, используемого во время гадания, белоснежного голубка и даже белого полотна, которым накрыт мертвец. И перед этой белизной - символом надежды и счастья - отступает зло.
г) Архаизмы и историзмы, помогающие произведению соответствовать жанру баллады
Беру на себя смелость утверждать, что это стихотворение Жуковского соответствует жанру баллады не только благодаря любовно-драматическому сюжету. Загадку, тайну, мистицизм ему придает и устаревшая лексика, в большом количестве использованная автором. Я насчитал более сорока таких слов, в основном это архаизмы : «очи», «уста», «перси», «дева», «денница», «светлица», «обитель», «крилы», «вран» и др. Много в произведении церковнославянских слов и выражений: «налой», «паникадило», «творец», «спасов лик», «венчальная песнь», «вера в провидение» и т. д. Используя их, автор доказывает свое знание христианской религии, искреннюю веру в Бога любимой героини, и выражает идею милости и покровительства Создателя, его спасительной, животворящей силы по отношению ко всем, кто в него искренне верит.
III . Выводы
Все вышесказанное позволяет сделать выводы, подтверждающие мою гипотезу.
1. Заслуга в том, что он нашел в языке скрытые возможности, которыми сумел передать душевное состояние, оттенки и переливы человеческих чувств.
2. Слово поэта оказалось способным выразить противоречивую индивидуальную жизнь, неподвластную рассудку личную этику.
3. Оно открыло поэту такие возможности, что он до сих пор остается непревзойденным мастером баллады.
Список литературы
1. Бессараб М. Жуковский. - М.: Современник, 1975. - 315 с.
2. . Поэзия чувства и «сердечного воображения». - СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1904. - XII, 546 с.
3. Коровин Жуковского «Светлана». - М.: Просвещение, 1995
4. . Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 2. М.: Гослитиздат, 1959.