Сталинская модель экономики. Сталинская экономика. Начало нового этапа мировой истории

Секретарь-координатор

Большевистской платформы в КПСС,

канд. филос. наук

Т.ХАБАРОВА

Сталинская модель:

обретение советским социализмом

своего "исторического лица"

К 137-й годовщине со дня рождения
И.В.СТАЛИНА

В СВЯЗИ с очередной сталинской датой (21 декабря) мы снова и снова хотим сосредоточить внимание наших сторонников, всех мыслящих советских людей на том, что сегодня для нас первостепенно важно в идейно-теоретичеком и практическом наследии И.В.Сталина – на экономической концепции марксизма-сталинизма.

Вкратце повторим ход соответствующего рассуждения,– хотя оно в наработках Большевистской платформы и Съезда граждан СССР бессчётное множество раз и во всевозможных вариантах воспроизводилось.

Вершинным достижением сталинской эпохи в сфере экономики явилось то, что удалось обобществить не только сами по себе средства производства, но оказался обобществлён также и прибавочный продукт . Т.е., то главное, из-за чего, в конечном счёте, и кипят страсти в любой социальной революции: кому достаётся "избыток", вырабатываемый в обобществлённом производстве сверх самого необходимого. Избыток, или общественный доход .

При сталинском социализме общественный чистый доход (он же прибавочный продукт) поступает целиком трудящимся , его фактическим производителям. Естественно, за вычетом неизбежных общественных трат. Передача общественного дохода трудящимся осуществляется путём регулярного снижения опорных, базовых розничных цен и непрерывного наращивания фондов неоплачиваемого общественного потребления .

Экономический инструментарий, при посредстве которого это может выполняться, был открыт, "нащупан" солидарными усилиями партийно-государственного руководства и всего Советского народа на протяжении 20-х – 40-х годов прошлого века и получил в ту пору название двухмасштабной системы цен . Во второй половине 90-х годов Т.Хабаровой (извините за вынужденную "нескромность") было предложено именовать его сталинская экономическая модель . И так или иначе, но это наименование на сей день – со всей очевидностью – закрепилось.

С открытием и практическим внедрением сталинской модели можно было считать, в общем и целом, решённой основную задачу социализма: нахождение способа передачи результатов общественного производства полностью в распоряжение и во благо человека труда.

Обратите внимание, что задача эта не решается одной лишь национализацией средств производства, т.е. номинальным утверждением общественной собственности. Социализм становится "самим собой" – действительно новым, действительно покончившим с эксплуатацией общественным строем, лишь когда ему удаётся запустить "парный" к общественной (государственной) собственности хозяйственный механизм .

Вот таким парным к государственной (всенародной) собственности на средства производства хозяйственным механизмом и выступила сталинская экономическая модель.

Вообще, надо всячески подчеркнуть, что никакая форма собственности не достигает ожидаемой от неё результативности, покуда к ней не присоединяется, исторически не вырабатывается адекватный ей экономический механизм,– или, что то же самое, адекватный способ консолидации и распределения общественного дохода . Только когда форма собственности исторически "обзавелась" соответствующим ей хозяйственным механизмом и оказалась, таким образом, приведена в систему ;

иначе говоря, когда общественный доход начал бесперебойно, по отлаженной схеме поступать классу – номинальному владельцу средств производства,–

вот только тогда новое общественное устройство, действительно, обретает своё историческое лицо и может в полной мере проявить свои конкретно-исторические преимущества.

И вот такое обретение исторического лица и произошло с социализмом при формировании сталинской двухмасштабной ценовой модели – т.е. той самой упорядоченной схемы, по которой вырабатываемый в производстве прибавочный продукт широко и бесперебойно "потёк" в руки людям труда, как конституционным владельцам производственного потенциала страны, стал распределяться и использоваться только в их интересах.

Не замедлили проявиться – даже в экстремальных обстоятельствах истребительной войны и причинённого ею разора! – и конкретно-исторические преимущества нового строя. Это и безусловная экономическая , а не только военно-стратегическая, политическая и т.д. победа СССР над гитлеризмом. Это и стремительное, в считанные несколько лет, послевоенное восстановление – в основном – народного хозяйства. В особенности же ужаснулись на Западе – а они именно ужаснулись! – пошедшему с 1947(!) года бурному росту массового благосостояния в Советском Союзе.

Иными словами, то, что страна наша объективно перешла в некое новое структурное качество, это наш геополитический противник заметил и по-своему "оценил", наверное, раньше нас самих. И столь же быстро и безошибочно им была "раскушена" и движущая пружина этого качественного перелома – сталинская экономическая схематика.

Вот почему на это провидческое творение И.В.Сталина (поистине совместное со всем, безгранично ему доверявшим Советским народом),– вот почему на двухмасштабную модель в экономике и обрушились, вслед за самим Сталиным, первые и тяжелейшие удары развязанной американцами уже с 1940-х годов необъявленной Третьей мировой войны.

В числе этих диверсий (ибо это не случайные промахи кого-то из советских руководителей, но именно инспирированные геополитическим противником диверсии),– в их числе надо прежде всего назвать хрущёвскую ликвидацию сети МТС (машинно-тракторных станций) и продажу (якобы "продажу") сельхозтехники колхозам; в действительности многие из них расплатиться за "продаваемую" им технику фактически не могли. Как и предостерегал И.В.Сталин в своих "Экономических проблемах социализма в СССР", эта вредительская акция поставила крест на политике систематического снижения продовольственных розничных цен,– поскольку затраты на приобретение и содержание техники, которые до того лежали в определяющей части на госбюджете, теперь влезли в себестоимость продукции сельхозпредприятий.

Следующим праворенегатским "тараном" по сталинской модели сделалась в 1965–67 годах "хозяйственная реформа" Косыгина – Либермана: по итогам которой уже вовсе не приходилось говорить о советской экономике как об экономике снижения затрат и цен, ибо в ней оказались вредительски запущены всецело противоположные процессы.

Возникает вопрос: если классовый враг мог с такой точностью бить по жизненно важным узлам нашей экономической (а значит, и политической) организации, то где же мы сами-то были, и почему не предотвратили "потерю лица" нашим социалистическим обществом,– повлёкшую за собой и катастрофу поражения в необъявленной психоинформационной войне?

Дело здесь в том, что наука политэкономия тоже ведь не стоит на месте, в ней вызревают новые проблемы и новые концептуальные запросы, соответственно развитию самóй объективной действительности.

Именно строительство социализма с небывалой ранее остротой поставило в повестку дня такие проблемные сюжеты, как соотношение между формой собственности и принципом консолидации и распределения чистого дохода.

Стал вырисовываться конкретно-исторический , радикально изменчивый характер таких категорий, которые прежде нередко виделись чем-то незыблемым, чуть ли не одинаковым "для всех времён и народов": рынок; товар; доход от реализации товара и т.д. Вроде бы, чего проще; ан нет,– с наступлением послеоктябрьской эры оказалось, что рынок при капитализме и при социализме,это две сугубо разные вещи. То же и с товаром; а уж с доходом от торговли товаром, так тут такая головоломка, что классикам наверняка и не снилось.

И впрямь, обращаться за разъяснением некоторых возникших недоумений к Марксу и Энгельсу бесполезно: это загадки не их эпохи, они и не обязаны их распутывать.

Ближе всех к созданию современной политэкономии социализма подошёл И.В.Сталин, но времени для должного завершения этой работы у него уже не было. В учебнике, составленном по его указаниям, ряд существенных моментов практически не затронут. Остался "за кадром" фундаментальный вопрос об исторической изменчивости (модификации) отношения стоимости , которое лежит в основе исторических "приключений" и рынка, и товара, и всего прочего.

Словом, устоявшейся теоретической базы для осмысления всего происходящего, по факту, ещё наработано не было. Новая экономическая реальность создавалась методом проб и ошибок, и при этом в таком запредельном темпе, что обобщающая научная мысль за ней попросту не успевала. А тут ещё две мировые войны, состыкованные так, что едва закончилась одна, как без передышки начала набирать обороты другая. И в довершение всего, у нас не стало Вождя.

И вот так и получилось, что советский социализм, объективно уже сформировавшийся в систему ,– пусть ещё грубовато, неотшлифованно, но сформировавшийся,– он как система не был своевременно увиден и понят теми кругами общества, от которых зависело остановить апокалипсис его именно системного разрушения.

Но если системное разрушение социалистического строя в СССР, длившееся десятилетиями (а вовсе не "одномоментное", как это нынче принялись изображать),– если оно началось с "отрубания" от социалистической общенародной собственности органичного ей, парного к ней хозяйственного механизма (сталинской модели),–

то с чего же, простите, и начинать восстанавливать социализм в его системной целостности, как не с возвращения сталинской модели на её законное место в структуре социалистических производственных отношений?

Да, всё это очень непросто. Создавали титаническим напряжением материальных и духовных сил всего народа, разрушали тридцатилетней (минимум) подрывной деятельностью. Минимум тридцать лет вбивали людям в мозги взгляд на сталинскую экономику как на некое извращение нормального хода вещей. Вы только вдумайтесь: ещё и по сию пору разная околонаучная конъюнктурная моль, "коммунистическая" профессура в левом движении гундосит об "ошибках" Сталина,– вместо того чтобы просить у народа прощения за вылитую ими в минувшие годы беспардонную грязь на двухмасштабную модель. Ещё и сегодня нельзя назвать, по существу, ни одной "коммунистической" партийной программы, где бы косыгинско–либермановское "реформаторство" квалифицировалось, без всяких околичностей, как антисоциалистическое вредительство,– а не как нечто "нужное" и "полезное" Советскому государству, хотя и с предусмотрительными оговорками.

Разобраться во всём этом – и в хитросплетениях информационной агрессии, и в действительно, не надуманно сложных концептуальных поворотах ищущей марксистской мысли, от середины ушедшего века до наших дней,– разобраться поможет изданный в 2016г. Исполкомом Съезда граждан СССР сборник работ Т.Хабаровой Моя война за… социалистическую модификацию стоимости (сталинскую экономическую модель) (книга первая).

С одной, впрочем, существенной оговоркой – поможет разобраться тем, кто хочет и намерен разбираться, а самое главное – понимает и абсолютную необходимость такой разборки, и её истинный исторический "габарит",– далеко простирающийся за рамки и сегодняшних наших проблем, сколь они ни драматичны, и тем паче проблем периода индустриализации СССР, когда сталинская модель создавалась.

Ведь создание "двухмасштабной" модели означало,– как было уже сказано,– становление социалистической экономики в качестве системы .

А функционирование экономики социализма в её системной завершённости, оно что собой представляет?

Оно представляет собой естественное, плавное и постепенное – уж такова "специфика" сталинской модели!– "самоизживание" товарно-денежных, стоимостных отношений и всего, с ними связанного. А связан с ними, прежде всего, несамоцельный характер труда, его характер как "рабочей силы". Стало быть, функционирование экономики по двухмасштабной модели – это и столь же естественный, постепенный процесс преобразования труда из исторической формы "рабочей силы" в форму труда–творчества , труда как свободной и общественно конструктивной самореализации всесторонне развитой человеческой личности.

Т.е., системное функционирование (на основе сталинской модели) первой, социалистической фазы коммунизма – это и есть не что иное, как переход ко второй, высшей фазе коммунистической формации . Переход, который и должен быть,– как нас классики бессчётно предупреждали,– планово управляемым, постепенным и плавным, но не взрывообразным и в чём-то хаотичным, какими обычно бывали межформационные и внутриформационные качественные скачки на протяжении всей истории человечества.

Таким образом, освобождение от транснациональной оккупации уже не может быть для нас возвращением просто "в социализм". Нет, но оно объективно и неизбежно, в силу осуществления всемирноисторической справедливлсти, станет для нашей Родины возвращением,– как у нас когда-то формулировали,– на этап развёрнутого строительства коммунизма , безразлично, кому это нравится или не нравится. И социалистической революции в России, и Великой Французской тоже не все хотели, но иного решения проблема нашего нынешнего освобождения, нового обретения нами национальной независимости, самодостаточности и великодержавности,– иного решения проблема эта объективно не имеет.

Тем, кому хотя бы приблизительно понятны историческая объёмность ситуации, в которой мы находимся, и "промеры" стоящих перед нами задач, мы адресуем и рекомендуем наш, упомянутый выше, сборник в защиту… социалистической модификации стоимости, она же сталинская экономическая модель.

Сборник запланирован в двух книгах, первая,– как было уже сообщено,– вышла и реализуется. В неё включены оба "хита" нашей просталинской экономической пропаганды: выступления Т.Хабаровой (1997г.) и (2002г.).

Выступление (14 ноября 1989г.) происходило в густопсово–"перестроечной" аудитории, это была Всесоюзная конференция по проблемам радикальной экономической реформы, с участием Горбачёва и всех облепивших его экономических "светил". Прорваться на трибуны конференции представители тогдашней "неформалки" смогли лишь благодаря прогремевшему в те дни бурному пикету у Колонного зала (организованному, кстати, по инициативе той же Хабаровой).

Публикуется в сборнике и экономическая программа Всесоюзного общества "Единство" , принятая поздней осенью 1990г., в самый разгар мракобесия с "переходом к рынку". Поражает тут то, что и по сию пору (а ведь более четверти века минуло!) это единственный программный документ всего нашего "левого движения",– не считая Большевистской платформы и Съезда граждан СССР,– единственный, в котором бескомпромиссно указано на разрушение сталинской модели как на первопричину всех последующих бед в советской экономике, а нормализация положения в ней столь же бескомпромиссно мыслится – и подробно, детально описана – как возвращение к сталинским началам.

И так, какой материал ни возьми,– хоть статью в "Коммунисте" 1988 года, хоть обращение в Госплан, а это вообще 1979 год, и т.д.,– всё это будут не просто научные работы, но документы политической борьбы и неоспоримые акты поистине воинской верности Советской стране перед лицом нового, ещё небывалого по своей извращённости вражеского нашествия на неё.

.

"Существуют в экономической теории понятия: кейнсианская экономическая модель, монетаристская, неолиберальная модель и т.д. Почему бы нам в нашей экономической науке не узаконить понятие: сталинская модель, а в скобках – социалистическая экономика как таковая? И уже после этого попросить всех, кто проповедует не-сталинские и антисталинские экономические взгляды,– не путаться под ногами у Советского народа в его освободительной борьбе."

Сегодня у нас господствует «плюрализм» мнений. Может быть, кто-то видит какие-то изъяны в советской модели, и ему больше нравится модель «рыночной экономики». Но вот что удивительно: сегодня 99,99 % всей информации, относящейся к категории «экономической», посвящено «рыночной экономике». Оставшиеся 0,01% информации имеет отношение к советской модели. Но при этом в сообщениях, статьях и книгах нет подробного описания указанной модели, всё ограничивается беспредметной «критикой» и традиционным выводом: это «административно-командная экономика». Никаких вразумительных определений «административно-командной экономики» нет, за исключением того, что это экономика, противоположная «рыночной экономике». Кажется, автором этого штампа стал на заре «перестройки» экономист Гавриил Попов, один из наиболее рьяных «рыночников». «Административно-командная экономика - что-то типа приговора, который обоснованию не подлежит. Думаю, что замалчивание темы «советская модель экономики» объясняется очень просто: серьезный сравнительный анализ двух моделей крайне невыгоден тем, кто продвигает идеологию «рыночной экономики». Такова информационно-пропагандистская политика «Вашингтонского обкома».

Об «экономическом чуде»

В 1913 году доля России в мировом промышленном производстве составляла около 4%, а к 1937 году она уже достигла 10%. К середине 70-х годов этот показатель достиг 20%, и он держался на этом уровне до начала «перестройки». Наиболее динамичными были два периода советской истории - 1930-е и 1950-е годы.

Первый период - индустриализация, которая проводилась в условиях «мобилизационной экономики». По общему объему внутреннего валового продуктам и производству промышленной продукции СССР в середине 1930-х годах вышел на первое место в Европе и на второе место в мире, уступив только США и значительно превзойдя Германию, Великобританию, Францию. За неполных три пятилетки в стране было построено 364 новых города, сооружено и введено в действие 9 тысяч крупных предприятий - колоссальная цифра - по два предприятия в день! Конечно, «мобилизационная экономика» требовала жертв, максимального использования всех ресурсов. Но тем не менее накануне войны жизненный уровень народа был существенно выше, чем на старте первой пятилетки. Все мы помним известное высказывание И.В. Сталина о том, что СССР отстал от промышленно развитых стран на 50-100 лет, историей отпущено на преодоление этого отставания 10 лет, в противном случае нас сомнут. Эти слова, сказанные в феврале 1931 года, удивляют своей исторической точностью: расхождение составило всего четыре месяца.

Второй период - экономическое развитие на основе той модели, которая сформировалась после войны при активном участии И.В. Сталина. Она по инерции продолжала функционировать в течение ряда лет после его смерти (до тех пор, пока не начались разного рода «эксперименты» Н.С. Хрущёва). За 1951-1960 годы валовой внутренний продукт СССР вырос в 2,5 раза, причем объем промышленной продукции - более чем в 3 раза, а сельскохозяйственной - на 60%. Если в 1950 году уровень промышленного производства СССР составлял 25% по отношению к США, то в 1960 году - уже 50%. Дядя Сэм очень нервничал, поскольку вчистую проигрывал экономическое соревнование Советскому Союзу. Жизненный уровень советских людей непрерывно рос, хотя на накопление (инвестиции) направлялась значительно более высокая доля ВВП, чем в США и других странах Запада.

Тридцатилетний период нашей истории (с начала 1930-х до начала 1960-х гг.) можно назвать советским «экономическим чудом». Сюда следует включить также 1940-е годы - период войны и экономического восстановления СССР. Наша страна сумела победить Гитлера и всю гитлеровскую коалицию. Это была не только военная, но и экономическая победа. В период восстановления страны после войны мы сумели быстрее европейских стран вернуться к довоенному уровню, а также создать «ядерный щит», который был жизненно необходим стране в условиях объявленной Западом холодной войны.

В 1960-е годы мы начали терять ту экономическую динамику, которая была создана в предыдущий период. А с середины 1970-х годов стали наблюдаться признаки так называемого застоя, утраты внутренних источников развития, которые камуфлировались неожиданно «обвалившимися» на нашу страну нефтедолларами. С середины 1980-х годах началось прикрываемое лозунгами «перестройки» разрушение остатков той модели экономики, которая была создана в годы «экономического чуда».

«Сталинская экономика» - табуированная тема

Я не первый, кто обращает внимание на «экономическое чудо Сталина». Объясняя его, авторы справедливо подчеркивают, что была создана принципиально новая модель экономики, отличная от моделей «рыночной экономики» Запада (капиталистическая модель экономики).

Первые годы советской истории - «экономика военного коммунизма» (1917-1921 гг.). Это особая модель, которая не имеет ничего общего с «рыночной моделью» (более того, ее называют антиподом рынка). Но ее нельзя назвать и советской. Некоторые авторы по недоразумению или сознательно пытаются поставить знак равенства между «экономикой военного коммунизма» и «экономикой Сталина».

Элементы модели «рыночной экономики» имели место лишь в начальный период истории СССР (период НЭПа: 1921-1929 гг.) и в завершающий период («перестройка» М.С. Горбачёва: 1985-1991 гг.). То есть в чистом виде получается около полутора десятилетий. Если персонифицировать данную модель, то ее можно условно назвать «экономикой Н. Бухарина - М. Горбачёва». Напомню, что в 20-е годы Николай Бухарин считался идеологом партии и ратовал за построение социализма и коммунизма именно на основе рыночных принципов. Позднее он стал активным членом «новой оппозиции», которая резко возражала против модели, предлагавшейся И.В. Сталиным и его сторонниками.

Еще примерно 25 лет (1961-1985 гг.) - период так называемой экономики застоя, когда рыночной модели еще не было, но советская модель медленно подтачивалась изнутри с помощью различных «частичных усовершенствований», которые не повышали ее эффективность, а лишь дискредитировали. Для того чтобы в конце существования СССР «прорабы перестройки» могли заявить в полный голос: «советская модель неэффективна, ее надо заменять на рыночную».

Если персонифицировать «экономику застоя», то ее можно было бы назвать «экономикой Хрущева - Брежнева».

Таким образом, из всей 74-летней истории существования СССР (с 1917 по 1991 г.) на период «экономического чуда» приходится от силы три десятилетия. Данный период характеризуется тем, что в это время у власти в стране находился И.В. Сталин. Правда, в 1953-1960 годах Сталина уже не было, но созданная им система продолжала функционировать, она не претерпела еще особых изменений. Поэтому тридцатилетний период 1930-1960 годов можно назвать «временем “экономики Сталина”», а экономические достижения этого периода экономическим чудом Сталина.

Суть «сталинской экономики»

Суть советской модели (1930-1960 гг.) можно свести к следующим важнейшим признакам:

Общенародная собственность на средства производства;

Решающая роль государства в экономике;

Централизованное управление;

Директивное планирование;

Единый народнохозяйственный комплекс;

Мобилизационный характер;

Максимальная самодостаточность (особенно в тот период, пока еще не появился социалистический лагерь);

Ориентация в первую очередь на натуральные (физические) показатели (стоимостные играют вспомогательную роль);

Ограниченный характер товарно-денежных отношений;

Ускоренное развитие группы отраслей А (производство средств производства) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления);

Сочетание материальных и моральных стимулов труда;

Недопустимость нетрудовых доходов и сосредоточения избыточных материальных благ в руках отдельных граждан;

Обеспечение жизненно необходимых потребностей всех членов общества и неуклонное повышение жизненного уровня, общественный характер присвоения и т.д.

Особо следует обратить внимание на плановый характер экономики. Ведь критики сталинской модели, употребляя уничижительное словосочетание «административно-командная система», прежде всего и имеют в виду народнохозяйственное планирование, которое противоположно так называемому «рынку», за которым скрывается экономика, ориентированная на прибыль и обогащение. В сталинской модели речь идет именно о директивном планировании, при котором план имеет статус закона и подлежит обязательному исполнению. В отличие от так называемого индикативного планирования, которое после Второй мировой войны использовалось в странах Западной Европы и Японии и которое имеет характер рекомендаций и ориентировок для субъектов экономической деятельности.

Кстати, директивное планирование присуще не только «сталинской экономике». Оно существует и сегодня. Где? - спросите вы. В крупных корпорациях. Об этом мы скажем немного ниже. Поэтому уж если критикам «сталинской модели» полюбилось выражение «административно-командная система», то они должны также рьяно критиковать крупнейшие мировые транснациональные корпорации типа IBM, British Petroleum, General Electric или Siemens. Там в начале XXI века существует действительно жесточайшая административно-командная система без каких-либо примесей «демократии» и участия работников в управлении.

В беседе 29 января 1941 года Сталин указывал, что именно плановой характер советского народного хозяйства позволил обеспечить экономическую независимость страны: «Если бы у нас не было... планирующего центра, обеспечивающего самостоятельность народного хозяйства, промышленность развивалась бы совсем иным путем, все началось бы с легкой, а не с тяжелой промышленности. Мы же перевернули законы капиталистического хозяйства, поставили их с головы на ноги. Мы начали с тяжелой промышленности, а не с легкой, и победили. Без планового хозяйства это было бы невозможно. Ведь как шло развитие капиталистического хозяйства? Во всех странах дело начиналось с легкой промышленности. Почему? Потому, что легкая промышленность приносила наибольшую прибыль. А какое дело отдельным капиталистам до развития черной металлургии, нефтяной промышленности и т.д.? Для них важна прибыль, а прибыль приносилась, прежде всего, легкой промышленностью. Мы же начали с тяжелой промышленности, и в этом основа того, что мы не придаток капиталистических хозяйств. ... Дело рентабельности подчинено у нас строительству, прежде всего, тяжелой промышленности, которая требует больших вложений со стороны государства и понятно, что первое время нерентабельна. Если бы, например, предоставить строительство промышленности капиталу, то больше всего прибыли приносит мучная промышленность, а затем, кажется, производство игрушек. С этого бы и начал капитал строить промышленность».

Что касается ускоренного развитие группы отраслей А (производство средств производства) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления), то это не есть лишь лозунг периода «большого рывка» 1930-х годов. Это постоянно действующий принцип, учитывая, что речь идет не об абстрактной «социалистической экономике». Речь идет о конкретной экономике СССР, который находился (и в обозримом будущем будет находиться) во враждебном капиталистическом окружении. В окружении, которое будет стремиться уничтожить Советский Союз как экономическими, так и военными методами. Лишь высокий уровень развития группы отраслей А в состоянии обеспечить эффективную борьбу СССР с враждебным капиталистическим окружением.

Последовательный учет указанного принципа фактически означает, что сталинская модель - модель «мобилизационной экономики». Иной быть не могло. Сталин совершенно правильно обосновал это, сформулировав следующий геополитический тезис: основным содержанием современной эпохи является борьба двух социально-экономических систем, социалистической и капиталистической.

Хорошо известно (из произведений классиков марксизма), что важнейшим противоречием капитализма является противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения. Так вот, важнейшим принципом «сталинской экономики» является общественный характер присвоения, что и снимает существовавшее при капитализме «проклятое» противоречие. Принцип распределения по труду дополняется принципом общественного присвоения. Конкретно речь идет о том, что создаваемый общим трудом прибавочный продукт достаточно равномерно распределяется среди всех членов общества через механизм понижения розничных цен на потребительские товары и услуги и через пополнение общественных фондов потребления.

Ориентация в первую очередь на натуральные (физические) показатели при планировании и оценке результатов экономической деятельности - еще одни ключевой принцип. Стоимостные показатели, во-первых, были достаточно условными (особенно в сфере производства, а не в розничной торговле). Во-вторых, играли вспомогательную роль. Причем прибыль была не самым главным показателем. Главным критерием эффективности было не увеличение денежной прибыли, а снижение себестоимости продукции.

«Сталинская экономика» как громадная корпорация

Советскую модель можно уподобить громадной корпорации под названием «Советский Союз», которая состоит из отдельных цехов и производственных участков, которые работают для создания одного конечного продукта. В качестве конечного продукта рассматривается не финансовый результат (прибыль), а набор конкретных товаров и услуг, удовлетворяющих общественные и личные потребности. Показатели общественного продукта (и его элементов) в стоимостном выражении выполняет лишь роль ориентира при реализации годовых и пятилетних планов, оценке результатов выполнения планов.

За счет разделения труда, специализации и слаженной кооперации достигается максимальная эффективность производства всей корпорации. Уже не приходится говорить о том, что никакой конкуренции между цехами и участками быть не может. Такая конкуренция лишь дезорганизует работу всей корпорации, породит неоправданные издержки. Вместо конкуренции - сотрудничество и кооперация в рамках общего дела. Отдельные цеха и участки производят сырье, энергию, полуфабрикаты и комплектующие, из которых в конечном счете формируется общественный продукт. Затем этот общий продукт распределяется между всеми участниками производства. Никакого распределения и перераспределения общественного продукта на уровне отдельных цехов и участков не происходит и происходить (по определению) не может.

Всем этим громадным производством, обменом и распределением управляют руководящие и координирующие органы корпорации «СССР». Это правительство, множество министерств и ведомств - прежде всего отраслевые министерства. По мере усложнения структуры народного хозяйства СССР число их постоянно возрастало. В рамках каждого союзного министерства были еще подразделения, называвшиеся главками, и различные территориальные учреждения на местах (прежде всего министерства в союзных республиках). Координирующую и контролирующую роль играли такие органы, как Госплан СССР, Минфин СССР, Госбанк СССР и некоторые другие. Они также имели свою территориальную сеть, в том числе ведомства с аналогичными названиями на уровне союзных республик.

Кстати, подобная схема организации и управления существует в крупнейших западных корпорациях (особенно транснациональных), связанных с реальным сектором экономики. Никаких рыночных отношений внутри них нет, существуют условные расчеты, базирующиеся на «трансфертных» (внутрикорпоративных) ценах. Ключевым отличием модели западных корпораций от сталинской модели является то, что корпорации принадлежат частным собственникам, их деятельность ориентирована, прежде всего, на финансовые результаты (прибыль), причем финансовый результат не распределяется среди работников, а приватизируется собственником корпорации. Правда, сегодня и эта схема организации и управления деятельностью корпорации уходит в прошлое. По той причине, что в условиях нынешнего бурного развития финансового сектора экономики производственная деятельность становится неконкурентоспособной и даже нерентабельной. Наблюдается разворот деятельности корпораций, традиционно связанных с производством, в сторону работы на финансовых рынках. В таких финансово ориентированных корпорациях все устроено по-другому.

Хотелось бы отметить, что сравнение «сталинской экономики» с громадной корпорацией я встречал у ряда отечественных и зарубежных авторов. Вот цитата из одной современной работы: «Задолго до появления крупных внутригосударственных и международных транснациональных корпораций СССР стал крупнейшей в мире корпоративной хозяйственной структурой. Корпоративные экономические, хозяйственные цели и функции государства были записаны в Конституции. Как экономическая корпорация СССР разработал и ввел в действие научную систему обоснованных внутренних цен, позволяющих эффективно использовать природные богатства в интересах народного хозяйства. Ее особенностью были, в частности, низкие, по сравнению с мировыми, цены на топливно-энергетические и другие природные ресурсы…

Корпоративный подход к экономике как к целостному организму предполагает выделение достаточных средств на инвестиции, оборону, армию, науку, образование, культуру, хотя с позиций эгоистичных и недалеких субъектов рынка надо все проесть немедленно.

«Сталинская экономика»: проверка жизнью

«Сталинская экономика» прошла испытания временем. Если не быть предвзятым оппонентом или тем более врагом России, то следует признать, что «сталинская экономика» позволила:

Обеспечить преодоление вековой экономической отсталости страны и стать наряду с США ведущей экономической державой мира;

Создать единый народнохозяйственный комплекс, что позволило Советскому Союзу стать независимой от мирового рынка страной;

Победить во Второй мировой войне сильнейшего врага - гитлеровскую Германию и страны Гитлеровской коалиции;

Обеспечить неуклонный рост благосостояния народа на основе последовательного снижения себестоимости продукции;

Показать всему миру неэффективность так называемой «рыночной» (капиталистической) экономики и переориентировать многие страны на путь так называемого «некапиталистического пути развития»;

Обеспечить военную безопасность страны путем создания ядерного оружия».

Этого уже вполне достаточно для того, чтобы разобраться подробнее с тем, что такое «сталинская экономика». Отнюдь не из праздного любопытства, а исходя из того, что сегодня Россия переживает серьезный экономический кризис. И знакомство со «сталинской экономикой» позволит нам быстрее нащупать выход из сегодняшних тупиков.

Об «искривлениях» и ошибках

Конечно, целый ряд перечисленных выше принципов в реальной практике экономического строительства в чистом виде не был реализован. Отчасти по причине неких сознательных «искривлений» некоторыми государственными деятелями политической линии И.В. Сталина, отчасти по слабости человеческой природы (например слабая исполнительская дисциплина), отчасти потому, что И.В. Сталин сам вносил какие-то коррективы в свою политическую линию. Коррективы вносились интуитивно. В то же время совершенствование экономической модели надо было осуществлять системно, на базе добротной теории. Сталин пытался активизировать процесс разработки такой теории, в том числе написав в 1952 году работу «Экономические проблемы социализма в СССР». «Незнание теории нас погубит», - говаривал Сталин, и эти слова оказались, к сожалению, пророческими.

Сильный и необоснованный отход от названных принципов вел к размыванию и подрыву сталинской модели. Размывание приходится на период 1960-1985 годов. Отдельные случаи были зафиксированы еще во второй половине 1950-х годов, когда Хрущёв стал проводить опасные экономические эксперименты. Примеров такого размывания можно привести много. Так, мы отметили такой принцип, как преимущественная ориентация при планировании и оценке результатов экономической деятельности на натуральные (физические) показатели. «Косыгинская реформа» 1965 года стала ориентировать плановые органы и предприятия на такой основной стоимостной показатель, как «вал» (валовой объем продукции, рассчитанный по так называемому «заводскому» методу). Стало возможным и выгодным «накручивать» показатели «вала», при этом динамика реальных (натуральных) показателей значительно отставали от «вала». Парадокс заключался в том, что ориентация на прибыль делала экономику все более «затратной».

Камуфлировались серьезные проблемы в сфере планирования. Формально централизованные планы стали охватывать гораздо более широкую номенклатуру промежуточной и конечной продукции разных отраслей экономики по сравнения со сталинской эпохой (вероятно, этому способствовало внедрение в Госплане и многих министерствах первых поколений электронно-вычислительных машин). На разных уровнях стали говорить о том, что в практику планирования внедряется так называемый программно-целевой метод. Однако в реальной жизни конкретные плановые показатели на всех уровнях «привязывались» не к каким-то высшим целям, а определялись на основе примитивного метода - от достигнутого уровня предыдущего года (планового периода).

В целом ряде моментов «сталинская экономика» противоречит марксизму. Никакого предварительного теоретического осмысления и обоснования этой модели не было. Она создавалась практиками, методом проб и ошибок. Кстати, в те годы не было даже учебника политической экономии социализма. Подготовка его затянулась лет на 30, а первое издание увидело свет лишь после смерти Сталина, в 1954 года. Кстати, учебник получился противоречивым, он пытался увязать реалии жизни («сталинскую экономику») с марксизмом. А между тем Сталин говорил сподвижникам: «Если на все вопросы будете искать ответы у Маркса, то пропадете. Надо самим работать головой».

О демонтаже «сталинской экономики»

Хрущёву удалось лишь ослабить, но не уничтожить «сталинскую экономику». Гораздо более серьезный удар был нанесен экономической реформой 1965-1969 годов, которую персонифицируют с тогдашним Председателем Совета Министров СССР А. Косыгиным. Иногда ее называют «реформой Е. Либермана» - по имени одного из консультантов Косыгина. В результате была создана модель, которую некоторые жесткие критики называют «моделью государственного капитализма». Реформа 1965-1969 годов превратила уже социалистические предприятия в обособленных товаропроизводителей, ориентированных на прибыль (главный плановый показатель), а не на внесение своего вклада в создание единого народнохозяйственного результата. На смену социалистическому способу производства пришел товарный (государственно-капиталистический) способ производства.

После «косыгинской реформы» уже никаких серьезных попыток экономических усовершенствований не предпринималось на протяжении почти двух десятилетий. Тем более не было попыток отменить «эксперимент Косыгина - Либермана». Экономика погрузилась в «застой». А жизнь настоятельно диктовала необходимость действительных изменений в целях укрепления страны.

Так, в первой половине 1970-х годов. СССР достиг военного паритета с США и НАТО. С учетом этого можно и нужно было внести коррективы в пропорции развития группы А и группы Б в пользу второй группы отраслей промышленности. Следовало бы ускорить развитие таких отраслей, как легкая промышленность, пищевая промышленность, производство автомобилей, мебели, бытовой и радиоэлектронной техники, а также увеличить масштабы жилищного строительства. Вместо этого инвестиции были направлены на строительство БАМа, соединение рек и т.п. А тут еще подоспела «палочка-выручалочка» в виде нефтедолларов (повышение цен на черное золото на мировом рынке в 1973 г.). Вместо курса на подтягивание группы Б был взят курс на ликвидацию дефицитов ряда потребительских товаров за счет импорта.

С 1985 года начался период целенаправленного уничтожения экономики под лукавым лозунгом «перестройки». Начался бурный переход от государственного капитализма к другой модели капитализма, которую можно назвать в равной мере «частнособственнической», «бандитской», «компрадорской».

О человеческом факторе и высших целях

Вернемся к теме «сталинской экономики». Эффективность ее функционирования зависела не только от того, насколько последовательно руководители народного хозяйства придерживались перечисленных выше принципов «сталинской экономики». Она зависела в еще большей степени от готовности общества и отдельных его членов участвовать в реализации планов «сталинской экономики». Сталин это прекрасно понимал. Поэтому в свое время он сформулировал триединую задачу строительства коммунизма. Она включала в себя следующие задачи: а) всемерное развитие производительных сил, создание материально-технической базы коммунизма; б) совершенствование производственных отношений; в) формирование «нового человека». Обсуждавшиеся нами выше принципы «сталинской экономики» описывают производственные отношения, которые были необходимы на том историческом отрезке для продвижения страны к коммунизму. Задача формирования «нового человека» была осмыслена Сталиным и его окружением существенно меньше, чем первые две составляющие триединой задачи. Она не только по порядку, но и по приоритетности оказалась на третьем месте.

Впрочем, в рамках третьей задачи во времена Сталина делалось многое. Решению задачи формирования «нового человека» была подчинена деятельность советских СМИ, культуры, науки, литературы. Беда заключалась в том, что понимание «нового человека» строилось на методологическом фундаменте марксистского материализма. Как ни крути, человек в марксистских схемах оказывался не целью, а средством. Таким средством, которое не редко еще называли «человеческим фактором», «фактором производства», «рабочей силой», «трудовым ресурсом». К середине 1950-х годах появилась отточенная формула основного экономического закона социализма, определяющего цель социалистической экономики: «обеспечение благосостояния и всестороннего развития всех членов общества посредством наиболее полного удовлетворения их постоянно растущих материальных и культурных потребностей, достигаемого путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе научно-технического прогресса». Никаких более высоких (прежде всего духовных) целей марксизм предложить просто не мог потому, что он есть в чистом виде материализм. Была, правда, одна более высокая, политическая цель в 1920-е годы. Она заключалась в том, чтобы «раздуть пожар мировой революции». Но, во-первых, во времена Сталина про эту цель уже предпочитали не вспоминать (Троцкий с его идеей «перманентной революции» был изгнан из страны, а Советский Союз взял курс на построение социализма в отдельно взятой стране). Во-вторых, русского мужика на идею «мировой революции» в любом случае раскрутить просто ну удастся.

Надо сказать, что во времена Сталина было сделано немало для того, чтобы гражданин Советской страны мог максимально вписаться в модель «сталинской экономики». Говорят о якобы его насильственном впихивании в эту экономику. Да, на первых порах это было. Я имею в виду «добровольно-принудительную» коллективизацию крестьянства. Но на одной принудительности далеко не уедешь. Раб не может быть эффективным работником. Сталиным с середины 1930-х годов был взят курс на всяческое повышение статуса человека труда.

Материальное поощрение труда дополнялось моральными стимулами. Появилось социалистическое соревнование (как антипод капиталистической конкуренции). Страну в 1930-е годы охватило стахановское движение. Были введены звания «Герой Социалистического Труда», «заслуженный работник», «заслуженный деятель» и т.п. На всех уровнях проводилась воспитательная работа, направленная на укрепление трудовой дисциплины, формировалось чувство коллективизма, взаимопомощи, бережного отношения к социалистическому имуществу и т.п. Велась борьба с тунеядством.

Кстати, последовательная борьба государства с различными проявлениями богатства, роскоши, незаконными доходами также укрепляла веру людей в социальную справедливость, выступала стимулом труда. Всячески поощрялось творческое начало в труде. Появилось движение рационализаторов и изобретателей, в котором участвовали не только инженеры и техническая интеллигенция, но и миллионы простых рабочих.

Надо сказать, что Сталину удалось в значительной мере повысить трудовую активность советского человека, причем методы принуждения здесь играли подчиненную роль. Сталинскую модель советский человек принял (хоть и не сразу). А потому что она имела цель, которая выходила за рамки экономики. Такой надэкономической целью была защита страны от внешней агрессии.

А вот уже после смерти Сталина, который оставил советскому народу «ядерный щит», ощущение внешней угрозы стало уходить на второй и даже третий план (хотя Запад объявил нам холодную войну). На первый план вышли задачи экономические, вытекающие из упомянутого нами «основного экономического закона социализма». Но вот парадокс: экономические цели народ не консолидируют, не мобилизуют, не раскрывают его творческий потенциал, а, наоборот, разъединяют, расслабляют и лишают его созидательного творчества. Последнее подменяется в лучшем случае так называемым предпринимательством. При экономических целях «сталинская экономика» работать не может, она обречена на умирание и замещение различными вариантами модели «рыночной экономики».

Можем ли мы вернуться к «сталинской экономике»? - Можем, если сформулируем надэкономические, высшие цели. Такие цели сегодня витают в воздухе. Сейчас, пожалуй, самое главное, чтобы кто-то сумел громогласно эти цели озвучить и чтобы они были услышаны народом. Мы не только можем, мы обязаны вернуться к «сталинской экономике». Не следует себя обманывать: «рыночная экономика» обрекает Россию на гибель.

В.Ю. КАТАСОНОВ

Сталин осматривает автомобили, произведенные на ЗИСе, 1936 г.

Условное наименование общества, структура которого была создана и существовала в период руководства И. Сталина в СССР, и черты которой сохранялись до конца существования СССР. С.М.С. представляла собой один из этапов развития «реального социализма» в СССР. Формирование этой социальной структуры происходило в ходе осуществления Первых пятилеток. О создании в СССР социалистического общества было официально объявлено в 1936 г. Модель общества, которую реализовывало руководство ВКП(б) и СССР во главе с И. Сталиным, являлась индустриальным обществом, управляемым из единого центра. Эта модель предполагала отсутствие частной собственности, переход всех средств производства в руки государства и коллективных хозяйств (также руководимых государством), развитие экономики в соответствии с планом, что должно было обеспечить быстрое развитие индустрии, сельского хозяйства, культуры, а также внешнеполитическую безопасность СССР и его союзников. Модель социализма в СССР формировалась как на основе идей К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина, так и практики форсированной модернизации в СССР. Принятое руководством ВКП(б) решение о скорейшем создании индустриальной экономики, которая может развиваться самостоятельно от мировой капиталистической системы, могло быть осуществлено только на основе централизованного распределения ресурсов страны. На основе дефицитных ресурсов создавалось минимально необходимое количество предприятий, что создавало монополизм советской экономики, технологически обусловленное отсутствие конкурентной среды. По мере дальнейшего развития советской экономики этот монополизм смягчался, но до конца существования СССР остался важной чертой экономической модели. Предприятия были привязаны к смежникам, потребитель мог получить продукцию у крайне ограниченного числа предприятий, что стимулировало дефицитность советского хозяйства и потребительского рынка. В то же время централизованная система управления индустриальной экономикой и сельским хозяйством позволяла обеспечить концентрацию ресурсов страны на решении сложных задач технологической модернизации и военной мобилизации.

Уже Первая пятилетка показала, что оборотной стороной мобилизационных возможностей С.М.С. может стать разрушение потребительского рынка и даже голод в СССР 1932-1933 гг. Однако в дальнейшем развитие С.М.С. позволило во второй половине ХХ в. впервые в истории народов СССР добиться преодоления регулярных голодовок сельского населения.

Самостоятельность развития экономики СССР не исключало активного внешнеэкономического обмена, в котором СССР выступал в качестве равноправного индустриального государства, способного в случае необходимости производить продукцию, получаемую по импорту.

Во время двух первых пятилеток модернизация радикально продвинулась вперед в области энергетики, металлургии, машиностроения, автомобиле- и авиастроения, электротехники. Большое значение в условиях 30-х гг. имело создание современного военно-промышленного комплекса.

Оборотной стороной индустриального скачка стала коллективизация и падение производства в области животноводства, уровень которого был восстановлен только после Второй мировой войны.

В 30-е гг. ускорилась урбанизация страны. Число городов только в РСФСР выросло с 461 до 572. В городах стала жить не 17%, как в конце 20-х гг., а почти треть населения России. С 60-х гг. большинство населения СССР стало жить в городах. Разрушая традиционные механизмы социального регулирования, коммунисты создавали новые, охватывающие прежде всего города, в которые вливалась масса бывших крестьян. В 1930 г. было объявлено о ликвидации безработицы. В крупнейших городах было улучшено снабжение. Потребность в грамотных кадрах стимулировала осуществление массовых образовательных программ, известных как «культурная революция» - систематическая ликвидация неграмотности, создание новой интеллигенции и культуры, соответствующей принципам «социалистического реализма». К 1937 г. грамотными были уже 86% мужского населения и 66% женского.

Во второй половине 30-х гг. коммунистический режим начал все активнее использовать для сплочения “советского народа” традиционные патриотические ценности, прежде всего державные. Официальная пропаганда обратилась к образам "прогрессивных" царей (прежде всего Ивана Грозного и Петра I). Литераторы и художники, объединенные в официальные союзы, стали творить в рамках социалистического реализма, «возвышающего» реальность до коммунистических идеалов. По этому пути шел и перешедший на звук кинематограф, ставший, в соответствии с известным заветом Ленина, «важнейшим из искусств». В 1935 г. в школу возвратилось систематическое изучение отечественной истории. Учебник редактировал лично Сталин. Критике подверглись произведения литературы, в которых в неуважительной форме изображался русский народ и его прошлое. Компромисс коммунистического проекта и российской традиции стал основой советской культуры.

Важной чертой С.М.С. были широчайшие агитационные кампании, преувеличивавшей и прославлявшей каждое достижение СССР, восхваляющие его вождей (в том числе лично И. Сталина - см. «культ личности И. Сталина»). Ряд достижений СССР, особенно в области освоения Арктики, свидетельствовал о высоком уровне его технологического развития и моральных качеств советских людей. В 1937 г. не только граждане СССР, но и весь мир следил за подвигом дрейфующих на льдине участников экспедиции Северный полюс-1 во главе с И. Папаниным, за перелетами экипажей В. Чкалова и М. Громова через Северный полюс. Частью агитационно-мобилизационных кампаний 30-х гг. стало стахановское движение и движение ударников, призванные повысить производительность труда с помощью энтузиазма и альтруистической мотивации работников.

Считалось, что с ликвидацией частной собственности в СССР исчезла эксплуатация и эксплуататорские классы, остаются лишь трудящиеся - рабочий класс и колхозное крестьянство, а также «прослойка» трудовой интеллигенции. Однако партийно-государственная бюрократия («номенклатура») имела классовые черты, что позволяет части исследователей СССР считать, что в нем существовало классовое эксплуататорское общество. В то же время в 30-е гг. в СССР существовала высокая вертикальная мобильность, и перед выходцами из рабочих и крестьян открывались широкие возможности карьерного роста. Однако отбор кадров осуществлялся бюрократией в соответствии с требованиями лояльности, готовности беспрекословно выполнять указания вышестоящих инстанций.

Острые социальные проблемы и противоречия, неизбежно возникавшие в ходе формирования С.М.С., не могли разрешаться путем открытого политического противоборства и накапливались в единственной партии - ВКП(б). Официально существование в ней противоречий и фракций исключалось, но ВКП(б) испытывала на себе сильное давление со стороны внепартийных социальных слоев, которые отстаивали свои интересы по партийным каналам. Разные партийцы неизбежно становились проводниками разных интересов - партия теряла монолитность. В ней формировались клановые структуры, включая национальные. И. Сталин и его ближайшие сторонники видели в этом угрозу всей С.М.С., которая должна была сохранять строгую централизацию. Внутрипартийные противоречия и борьба Сталина против фракционности и группировок выливались в репрессии, а затем привели к Большому террору 1937-1938 гг. Массовые аресты привели к быстрому росту числа заключенных, число которых в системе ГУЛАГ превысило миллион человек. ГУЛАГ стал не только системой «исправительных» учреждений, но и важным фактором экономической системы. Принудительный труд использовался при строительстве каналов, разработке полезных ископаемых, строительстве магистралей и др. В результате террора общество стало политически монолитным, хотя в дальнейшем группировки в ВКП(б) воспроизводились, что при Сталине приводило к новым вспышкам террора. Стремление высшего партийно-государственного руководства к полному (тотальному) контролю над жизнью граждан позволяет части авторов относить к тоталитаризму существовавший в СССР политический режим.

Конституция 1936 г. “гарантировала” демократические нормы и свободы. Записанные в конституции свободы остались на бумаге, но они демонстрировали как международному сообществу, так и лояльной режиму советской интеллигенции, что руководство СССР готово соблюдать нормы законности, и репрессии определяются лишь борьбой с контрреволюционными заговорами. Отменялись ограничения по участию в выборах отдельных категорий лиц по классовому или социальному признакам. Важнейшей чертой новой Конституции, которую называли «сталинской», стал отказ от существовавшей со времени революции системы съездов Советов. Они уже давно потеряли реальную власть. Теперь формально высший орган власти Верховный Совет избирался путем прямого голосования - как другие европейские парламенты. Однако поскольку многопартийности не было, кандидатов в депутаты подбирали органы ВКП(б), после чего избиратели лишь утверждали их голосованием. На заседании Верховного Совета депутаты одобряли подготовленные заранее проекты. Конституция провозглашала, что СССР стал социалистическим государством. Хотя государство называлось советским, реальные решения принимались не в Советах, а в партийных и хозяйственных органах, причем все основные решения - в Совнаркоме и Политбюро ЦК ВКП(б). В полном составе Политбюро собиралось редко, в основном важнейшие решения принимались на совещании нескольких членов Политбюро и Сталина, а готовились в аппарате ЦК ВКП(б) и Совнаркома.

С.М.С. характеризовалась высокой степенью милитаризации. Милитаризация стала еще сильнее после начала Второй мировой войны 1939-1945 гг. В условиях подготовки к большой войне в 1940 г. была введена уголовная ответственность за опоздания на работу и прогулы. В ходе Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. С.М.С. обеспечила мобилизацию всех ресурсов СССР для победы над врагом, дисциплину на фронте и в тылу, эвакуацию 1941-1942 гг. с территории, занятой противником, наращивание военного производства в 1942-1945 гг., управление войсками и тылом, обеспечившее, наряду с другими факторами. Победу над нацизмом и его союзниками. Ход и исход Второй мировой войны позволил СССР расширить границы в Европе и Азии, стать одной из двух мировых сверхдержав. С.М.С. была распространена на оказавшиеся в советской сфере влияния государства «народной демократии».

Благодаря С.М.С., энтузиазму трудящихся, стремившихся как можно скорее преодолеть послевоенную разруху, организационному таланту послевоенного поколения руководителей, за годы четвертой пятилетки (1946-1950 гг.) удалось полностью восстановить основные промышленные предприятия, включая Днепрогэс, Сталинградский тракторный завод, Кировский завод в Ленинграде и др. СССР смог создать собственный атомный проект, стал обладателем атомного оружия, первым в мире в 1954 г. создал атомную электростанцию. Была начата подготовка к освоению космоса.

После смерти И. Сталина в 1953 г. «реальный социализм» в СССР трансформироваться, произошел переход от тоталитарного к авторитарному режиму, снизилась репрессивность, более разнообразной стала общественная жизнь, более гибкой - экономическая система и управление. Но сохранились такие черты С.М.С., как отсутствие частной собственности и государственная и колхозная формы собственности на средство производства, господство номенклатуры, плановое хозяйство.

Сталинским социализмом называется тот социально-политический строй, который сформировался и существовал в эпоху правления Иосифа Сталина со второй половины 1920-х до 1953 г. В этот период СССР пережил индустриализацию, коллективизацию, несколько волн террора. Социализм сталинской эпохи - классическое тоталитарное государство с командной экономикой и широким репрессивным аппаратом.

Новая экономика

Первое, что относится к сталинскому социализму, - это та ускоренная индустриализация, которая была проведена в СССР в 1930-е. Придя к власти, большевики получили страну, разрушенную многолетней Гражданской войной и жестоким экономическим кризисом. Поэтому для стабилизации положения партия во главе с Лениным решила пойти на идеологический компромисс и инициировала НЭП. Такое название получила новая экономическая политика, которая подразумевала существование свободного рыночного предпринимательства.

НЭП в самые короткие сроки привел к восстановлению страны. Тем временем, в 1924 году умер Ленин. Власть на некоторое время стала коллективной. Вокруг партийного руля сосредоточились именитые большевики, стоявшие за организацией Октябрьской революции и победой в Гражданской войне. Постепенно Сталин устранил всех своих конкурентов. На рубеже 1920-х и 1930-х он установил единоличную тоталитарную власть. Закрепив свое исключительное право руководить огромным государством, Генеральный секретарь ЦК приступил к индустриализации. Она стала основой того, что вскоре станет известно как сталинский социализм.

Пятилетки

План проведения индустриализации состоял из нескольких важнейших пунктов. Началось поглощение государственным сектором всей экономики. Народное хозяйство теперь должно было жить согласно пятилетним планам. Провозглашался «режим экономии». Все средства страны были брошены на строительство новых фабрик и заводов.

Наконец, сталинский социализм подразумевал саму индустриализацию - создание машинного производства в промышленности и других сферах народного хозяйства. Ее целью был отход от аграрных пережитков в экономике. В стране не хватало опытных кадров, а сам СССР находился в международной изоляции. Поэтому Политбюро стремилось к обеспечению экономической и технической независимости от Запада.

Форсированная индустриализация была проведена за счет выкачанных из деревни ресурсов, внутренних займов, дешевой рабочей силы, труда заключенных и пролетарского энтузиазма. «Режим экономии» отражался на всем - жилье, еде, зарплате. Государство создало систему жесткой эксплуатации населения, ограничив его потребление. В 1928-1935 гг. в стране существовали продуктовые карточки. Форсированная индустриализация подталкивалась власть все еще грезила мировой революцией и надеялась воспользоваться короткой мирной передышкой для создания новой экономики, без которой была бы невозможна борьба с империалистами. Поэтому годы индустриализации в СССР (1930-е) закончились не просто появлением качественно другого хозяйства, но и укреплением обороноспособности страны.

Ударные стройки

Пришлась на 1928-1932 гг. Новые промышленные объекты в этот период появлялись в основном в области энергетики, металлургии и машиностроения. Отдельные планы готовились для каждой отрасли и некоторых особенно важных экономических регионов (например, Кузбаса). Образцовым стал проект Днепростроя, в рамках которого были построены гидроэлектростанция и плотина на Днепре.

Сталинский социализм дал стране новый угольно-металлургический центр в областях месторождений Сибири и Урала. До того большая часть предприятий располагалась в Европейской части СССР. Первые пятилетки изменили положение вещей. Теперь советская промышленность была распределена по территории огромной страны более сбалансированно. Перенос предприятий на восток диктовался еще и опасениями политического руководства войны с коллективным Западом.

В сталинские времена появился Дальстрой, занявшийся добычей золота на Дальнем Востоке (особенно на Колыме). В этом регионе активно применялся труд заключенных ГУЛАГа. Именно эти люди построили многие предприятия первых пятилеток. Также они вырыли знаменитый Беломорканал, который объединил европейские речные бассейны СССР.

Перемены в сельском хозяйстве

Вместе с индустриализацией коллективизация - это то, что относится к сталинскому социализму в самую первую очередь. Два процесса шли параллельно и синхронно. Без одного не было бы и другого. Коллективизация - процесс уничтожения частных хозяйств в деревне и создания общих колхозов, которые были одним из главных символов нового социалистического строя.

В первое советское десятилетие перемены в аграрном секторе государством почти не подхлестывались. Колхозы существовали вместе с частными хозяйствами кулаков - фактически независимых фермеров западного типа. Это были предприимчивые крестьяне, заработавшие в деревне средние капиталы. До поры до времени сталинский социализм не ограничивал их деятельности.

В 1929 году, в двенадцатую годовщину Октябрьской революции, генсек партии выпустил знаменитую статью «Год великого перелома». В ней Сталин объявил начало нового экономического этапа развития в деревне. В декабре он же публично выступил с призывом не ограничивать кулачество, а уничтожить его как класс. Сразу после этих слов последовала так называемая «сплошная коллективизация».

Раскулачивание

Для завершения коллективизации власть пользовалась методами, похожими на военные. В деревни направлялись отряды коммунистов-агитаторов. Если после в целом мирных призывов крестьянин не шел в колхоз и не оставлял свое индивидуальное хозяйство, его репрессировали. Проводились конфискации имущества.

Кулаками считались собственники, использовавшие в своем хозяйстве наемный труд, торговавшие продуктами, владевшие маслобойками или ветряными мельницами. Всего были «обработаны» около 15-20% крестьян, не желавших идти в колхозы. Многих из них вместе с семьями отправляли в лагеря, тюрьмы и ссылки. Такие спецпереселенцы лишались гражданских прав.

«Головокружение от успехов»

Многолетняя сталинская модель социализма отличалась неуемной жестокостью. Локальные партийные органы и газеты призывали «актив» не стесняться разжигать ненависть к классово чуждым кулакам и другим контрреволюционерам. Крестьяне-середняки и их зажиточные соседи нередко сопротивлялись репрессиям. Они убивали присланных коммунистов и организаторов коллективизации, бежали в города, поджигали колхозы, резали собственный скот. Череда вооруженных выступлений была стихийной. Она не приняла организованного характера, и вскоре государство подавило сопротивление.

Деревню в советскую эпоху мучил не только сталинский социализм. Введение продразверстки во время Гражданской войны, когда производители сельскохозяйственной продукции были обязаны сдавать часть своего урожая государству, также больно ударило по аграриям. Большевики время от времени чередовали нажимы и ослабления в своем давлении на деревню.

Весной 1930 года Сталин, испугавшись вооруженного сопротивления кулаков, написал примирительную статью «Головокружение от успехов». Темп коллективизации несколько спал. Значительная часть крестьян покинула колхозы. Однако уже осенью репрессии возобновились. Активная фаза коллективизации закончилась в 1932 году, а в 1937 году в колхозах состояло около 93% крестьянских хозяйств.

Выкачивание ресурсов из деревни

Многие черты сталинского социализма были уродливым порождением тоталитаризма и насилия. Репрессии оправдывались строительством нового общества и ожиданиями светлого будущего. Одним из главных символов социалистического хозяйства в деревне стали МТС - машинно-тракторные станции. Они существовали в 1928-1958 гг. МТС обеспечивали колхозы новой техникой.

К примеру, центром советского тракторостроения стал Сталинград, чей завод в годы войны был перепрофилирован в танковый. Колхозы оплачивали государственную технику собственными продуктами. Так, МТС эффективно выкачивали ресурсы из деревни. В годы первых пятилеток СССР активно экспортировал за границу зерно. Торговля не останавливалась даже в периоды страшного голода в колхозах. Средства, вырученные с продажи зерна и других культур, руководство государства тратило на продолжение форсированной индустриализации и строительство нового военно-промышленного комплекса.

Успехи мобилизационной экономики при этом привели к катастрофе в сельском хозяйстве. Был уничтожен слой самых предприимчивых, грамотных и активных крестьян, в то время как новое колхозное движение повлекло за собой вырождение крестьянства. Сопротивлявшиеся кулаки вырезали 26 миллионов голов скота (около 45%). На восстановление популяции ушло еще 30 лет. Даже новая сельскохозяйственная техника не позволила довести урожаи хотя бы до нэповских времен. Цифры достигались не качественной работой, а увеличением посевных площадей.

Сращивание государства и партии

В середине 1930-х в СССР окончательно сложился тоталитарный социализм. Годы политики подавления полностью изменили общество. Однако апогей репрессий пришелся как раз на вторую половину 1930-х, а закончился он во многом благодаря наступившей войне с Германией.

Важной чертой тоталитарной власти стало сращивание партийных и государственных органов - партия полностью контролировала законодательную деятельность и суд, а саму партию держал в всего один человек. Всего Сталин провел несколько волн внутренних чисток. В разное время они концентрировались на партийных или военных кадрах, но доставалось и простым гражданам.

Чистки в партии и армии

Репрессии осуществлялись с помощью несколько раз поменявших название спецслужб (ОГПУ-НКВД-МГБ). Государство стало контролировать все сферы общественной деятельности и жизни, от спорта и искусства до идеологии. Для создания «единой линии» Сталин последовательно расправился со всеми своими оппонентами внутри партии. Это были большевики старшего поколения, знавшие генерального секретаря еще нелегальным революционером. Такие люди, как Каменев, Зиновьев, Бухарин («ленинская гвардия»), - все они стали жертвами показательных судебных процессов, на которых их публично признали предателями Родины.

Пик репрессий против партийных кадров пришелся на 1937-1938 гг. Тогда же произошла чистка в Красной Армии. Был уничтожен весь ее командный состав. Сталин боялся военных, считая их угрозой для своей единоличной власти. Пострадал не только старший, но и средний командный состав. Квалифицированные специалисты, имевшие опыт Гражданской войны, практически исчезли. Все это отрицательно сказалось на армии, которой всего через несколько лет пришлось вступить в свою крупнейшую войну.

Борьба с вредителями и врагами народа

Первые показательные процессы, прогремевшие на всю страну, прошли еще в конце 1920-х. Такими были «Шахтинское дело» и суд над «Промышленной партией». В этот период репрессиям подверглись технические и инженерные специалисты. Иосиф Сталин, годы правления которого прошли в череде пропагандистских кампаний, очень любил громкие клише и ярлыки. С его подачи появились такие термины и символы эпохи, как «вредители», «враги народа», «космополиты».

Поворотным для репрессий стал 1934 год. До этого государство терроризировало население, а теперь оно взялось за знаковых членов партии. В тот год прошел XVII съезд, ставший известным как «съезд расстрелянных». На нем состоялось голосование за нового генсека. Сталин был переизбран, однако многие не поддержали его кандидатуры. Важной фигурой съезда все считали Сергея Кирова. Через несколько месяцев он был застрелен неуравновешенным партработником Николаевым в Смольном. Сталин воспользовался фигурой погибшего Кирова, сделав из нее сакральный символ. Была объявлена кампания против предателей и заговорщиков, которые, как объясняла пропаганда, убили важного члена партии и собирались развалить ее.

Появились громкие политические ярлыки: белогвардейцы, зиновьевцы, троцкисты. Агенты спецслужб «раскрывали» новые тайные организации, пытавшиеся вредить стране и партии. Антисоветская деятельность приписывалась и случайным людям, по стечению обстоятельств попавшим под каток тоталитарной машины. В самые страшные годы террора в НКВД утверждались нормативы по количеству расстрелянных и осужденных, которые местные органы должны были старательно выполнять. Репрессии проводились под лозунгами классовой борьбы (был выдвинут тезис о том, что чем успешнее будет строительство социализма, тем острее станет классовая борьба).

Не забывал Сталин проводить чистки и в самих спецслужбах, чьими руками и проводились многочисленные расстрелы и суды. НКВД пережило несколько таких кампаний. В ходе их погибли самые одиозные главы этого ведомства - Ежов и Ягода. Также государство не спускало глаз с интеллигенции. Это были и писатели, деятели кино и театра (Мандельштам, Бабель, Мейерхольд), и изобретатели, физики и конструкторы (Ландау, Туполев, Королев).

Сталинский социализм закончился вместе со смертью вождя в 1953 году, затем последовали и брежневский развитой социализм. В СССР оценка тех событий менялась в зависимости от конъюнктуры. Пришедший к власти Хрущев на осудил и его репрессии. При Брежневе к фигуре вождя официальная идеология относилась мягче.

Гениальность разработчиков Сталинской экономики заключалась в том, что они сумели регламентировать понятие сверхплановой работы для большинства видов коллективной деятельности. И разработали систему материального и морального поощрения за эту работу.
В совокупности с созданием малого бизнеса, в виде артелей, - всё это дало колоссальный экономический результат.

Рост экономики СССР в процентах, по отношению к исходным ста, которые страна имела в 1929-м году.

Из таблицы видно, что при Сталине, страна развивалась, богатело население СССР, в 10 раз быстрее, чем в странах Запада.

Метод повышения эффективности труда - МПЭ.
В конце 30-х годов, этот метод, стал широко внедряться во всех сферах народного хозяйства СССР, обеспечив в послевоенный период невиданные ранее темпы развития страны.
Инициатором разработки прорывного метода повышения эффективности труда - МПЭ, скорее всего, был Л.П. Берия. (Достижения Берии: ). Он, будучи в 30-х годах партийным руководителем Грузии, превратил ее, всего за несколько лет, из весьма отсталой, в одну из самых экономически развитых и процветающих республик СССР.
Суть предложенного метода заключалась в разделении любой коллективной деятельности на плановую и сверхплановую.
Плановая деятельность заключается в выполнении определенного объема работ в заданные сроки. За плановую деятельность работник получает ежемесячную или еженедельную зарплату, величина которой зависит от его квалификации и стажа работы по специальности. Часть зарплаты выдается в виде квартальных и годовых премий, что обеспечивает заинтересованность сотрудников в выполнении плана (при невыполнении плана весь коллектив лишается премии).
У руководства обычно имеется возможность варьировать величину премии, поощряя трудолюбивых, и наказывая нерадивых, но на эффективности работы коллектива это сказывается мало.
Во всем мире наемные работники занимаются исключительно плановой деятельностью. Но в этом случае у работника нет возможности проявить свои способности. Лишь иногда умный начальник может случайно заметить эти способности и продвинуть работника по служебной лестнице. Но чаще, любой выход за пределы определенной планом работы не поощряется, а наказывается.
Гениальность разработчиков МПЭ заключалась в том, что они сумели регламентировать понятие сверхплановой работы для большинства видов коллективной деятельности и разработать лишенную субъективности систему материального и морального поощрения за эту работу.
МПЭ позволял каждому работнику реализовать свой творческий потенциал (от каждого по способностям), и получить за это соответствующее вознаграждение (каждому по труду) и вообще, почувствовать себя личностью, уважаемым человеком. Другие члены коллектива, также получали свою долю вознаграждения, что исключало зависть и трудовые конфликты, которые были характерны для стахановского движения.

1. В конструкторских бюро.
Все работы проектных организаций выполнялись по заказам соответствующих министерств. В задании, сопровождавшем заказ, указывались плановые показатели, как проекта, так и проектируемого объекта. Такими показателями являлись: сроки выполнения проекта, стоимость проекта (без фонда зарплаты), стоимость проектируемого объекта, а также основные технические характеристики объекта.
Одновременно в задании приводилась премиальная шкала за превышение плановых показателей. За сокращение сроков проектирования, уменьшение стоимости проекта или объекта проектирования, улучшения важнейших параметров объекта указывались конкретные значения премии в рублях.
У каждого заказа имелся премиальный фонд исключительно для сверхплановых работ в размере 2% от стоимости проекта. Неизрасходованные деньги этого фонда после завершения проекта возвращались Заказчику.
Для некоторых особо важных заказов в премиальную шкалу могли включаться автомобили, квартиры и правительственные награды, которые также не всегда оказывались востребованы.
Для каждого проекта руководством организации назначался руководитель, как правило, не занимавший административной должности.
Руководитель проекта набирал временный коллектив для выполнения проекта из сотрудников одного или нескольких подразделений организации с согласия руководителей этих подразделений. Иногда в состав этого коллектива могли включаться и сотрудники других организаций, участвующих в проекте. Одного из членов коллектива руководитель проекта назначал своим заместителем. В процессе работы над проектом руководитель мог исключить из коллектива любого члена.
Каждый член коллектива независимо от занимаемой должности изначально получал 1 балл, характеризующий долю его участия в работе над проектом. Руководитель получал добавочно 5 баллов, а его заместитель – 3. В процессе работы руководитель мог добавить любому участнику проекта от одного до трех баллов, в зависимости от вклада в проект. Это делалось открыто с объяснением причин всему коллективу.
Рационализаторские предложения, обеспечивающие сверхплановые показатели проекта оценивались в 3 балла, а заявки на изобретения - в 5 баллов. Эти баллы авторы делили между собой по взаимному согласованию.
К моменту завершения проекта каждый участник знал сумму причитающихся ему премиальных, зависящих от числа набранных баллов и общей суммы сверхплановой премии за проект в соответствии с известными всем премиальными шкалами.
Сумма премии окончательно утверждалась на заседании государственной комиссии, осуществляющей приемку проекта, и буквально на следующий день все участники проекта получали причитающиеся им деньги.
В случае проектов с большим бюджетом, выполнявшихся в течение несколько лет стоимость одного балла могла составлять десятки тысяч рублей (десятки тысяч современных долларов). Поэтому все члены коллектива с большим уважением относились к людям, обеспечившим получение таких высоких премий - к лидерам проекта, что создавало отличный моральный климат.
Склочники и лентяи либо изначально не попадали во временный коллектив, либо исключались из него в ходе работы над проектом. Лица, набиравшие большое число баллов в различных проектах быстро продвигались по служебной лестнице, то есть МПЭ являлся великолепным механизмом отбора кадров.

2. В промышленности.
Для того, чтобы МПЭ начал работать в промышленности был использован оригинальный подход. В плановые показатели предприятий ежегодно включался пункт о снижении себестоимости производимой продукции на определенное число процентов за счет совершенствования технологии.
Для стимулирования этих работ создавался специальный премиальный фонд аналогичный двухпроцентному фонду проектных организаций. А далее применялась та же схема. Создавались временные коллективы с такими же баллами, задачей которых было снижение себестоимости определенной продукции. Одновременно члены этих коллективов выполняли и основную работу.
Итоги подводились в конце года и тогда же выплачивались премии. Предприятию давалось право, по меньшей мере, год продавать продукцию с более низкой себестоимостью по старой цене и из этих денег формировать сверхплановый премиальный фонд.
В результате производительность труда в СССР в те годы росла быстрее, чем в любых других странах. Эффективность применения МПЭ на производственных предприятиях иллюстрирует следующая таблица, показывающая, как снижалась себестоимость вооружений, производимых во время войны, когда, казалось бы, не было возможностей помимо напряженного производства заниматься еще и совершенствованием технологических процессов (данные взяты из книги А.Б. Мартросяна «200 мифов о Сталине»).


В целом себестоимость различных видов вооружений, за 4 военных года, снизилась более, чем в 2 раза. А ведь большинство образцов было принято на вооружение за несколько лет до начала войны, а винтовка Мосина выпускалась еще с 1891 года.

3. В НИИ.
В научной деятельности отсутствуют количественные критерии оценки эффективности выполняемых исследований. Поэтому сверхплановой работой, выполняемой в НИИ, считались дополнительные НИР, выполняемые по заказам различных предприятий или собственного ведомства.
В этих дополнительных НИР, в отличие от основных, всегда присутствовал фонд зарплаты. Этим фондом распоряжался руководитель НИР, назначенный администрацией института. Как и в предыдущих случаях для выполнения НИР создавался временный коллектив и назначались баллы, которые руководитель НИР мог увеличивать отдельным исполнителям по ходу работы.
В соответствии с баллами из соответствующего фонда НИР ежемесячно выплачивались деньги членам коллектива. Эти выплаты оформлялись как надбавка к основной зарплате. Но очень часто оказывалось, что надбавка существенно превышала основную зарплату, тем более, что все члены коллектива кроме руководителя НИР и его заместителя, изначально получали одинаковые баллы независимо от занимаемых должностей, ученых степеней и званий.
При этом возникал интересный психологический эффект. Для тех сотрудников, которые длительное время не входили ни в один временный коллектив, было невыносимо видеть, что их коллеги ежемесячно получают существенно больше, чем они. В результате они, как правило, увольнялись, улучшая тем самым качественный уровень сотрудников НИИ.

4. В ВУЗах.
В вузах педагогическая деятельность считалась основной, а научная рассматривалась как сверхплановая. Все НИР в вузах выполнялись по таким же правилам МПЭ, как дополнительные НИР в научно-исследовательских или академических институтах.

5. У Учителей и медицинских работников.
Для учителей и медицинских работников применить МПЭ не удалось, скорее всего, потому, что их деятельность не является коллективной. Однако понятие сверхплановой работы оказалось применимо и к этим категориям.
Оклад учителей устанавливался исходя из 18-часовой нагрузки в неделю. Но при большом количестве учеников допускалась нагрузка 24 часа или даже 30 часов в неделю с соответствующим увеличением зарплаты. Кроме того, были предусмотрены надбавки за дополнительные работы, например, классное руководство.
Врачи и медперсонал могли работать дополнительное количество часов на полторы или даже на две ставки. Поэтому, как следует из исследований ЦСУ, доход в семьях врачей был в полтора раза выше, чем в семьях рабочих, а учителя средней школы имели доход такой же, как у инженерно-технических работников промышленности.

6. В артелях.
В артелях же помимо обычного фонда оплаты труда существовал премиальный фонд, на формирование которого выделялось 20% прибыли.
Этот фонд распределялся между артельщиками, в соответствии с баллами трудового участия. Величины этих баллов определялись по рекомендации председателя артели на общих собраниях всех пайщиков. Ежемесячный доход членов артели даже при минимальном трудовом участии, как правило, в 1.5 – 2 раза превышал основной оклад.
Но при этом все артельщики, включая выбранного начальника, также участвующего в конкретном производстве, работали добровольно с максимальной интенсивностью, и с ненормированной продолжительностью рабочего дня.
Доход каждого артельщика зависел не только от количества произведенной продукции, но также от качества и от разнообразия ассортимента.

Преимущества МПЭ.
Главной особенностью МПЭ являлось то, что при его использовании не только повышалась творческая активность большого числа людей, и выявлялись таланты, но также изменялась психология всех членов коллектива, а также взаимоотношения в коллективе.
Любой член коллектива осознавал свою значимость для общего процесса и с готовностью выполнял любую часть работы, даже в том случае, если эта работа не соответствовала его статусу.
Взаимная доброжелательность, стремление оказать помощь друг другу были совершенно типичными чертами.
По сути, каждый член коллектива считал себя личностью, а не винтиком сложного механизма.
Изменялись и взаимоотношения начальников с подчиненными. Вместо приказов и указаний начальник стремился разъяснить каждому подчиненному, какую роль в общем деле играет та работа, которая ему поручается.
По мере становления коллективов и формирования новой психологии сами материальные стимулы отходили на задний план и уже не являлись главной движущей силой. Разработчики МПЭ рассчитывали именно на такой эффект.
После отмены МПЭ, моральный климат в коллективе сохранялся длительное время даже при отсутствии внешних стимулов.
Характерной чертой было полное отсутствие субординации и дружеские отношения между всеми сотрудниками. Люди работали с большим энтузиазмом просто потому, что работать было интересно.
Говорят, что всё гениальное должно быть простым. МПЭ являлся ярким примером такой гениальной простоты.
Временные коллективы, баллы, объективно определяющие трудовое участие каждого работника в работе коллектива и относительно небольшой премиальный фонд – вот и вся суть МПЭ.
А каков был эффект! Пожалуй, главным результатом МПЭ следует считать превращение большого числа обычных людей в ярких творческих личностей, способных принимать самостоятельные решения. Именно благодаря этим людям страна продолжала развиваться и после отмены МПЭ вплоть до начала 60-х годов.
А дальше их способности оказались невостребованными в удушливой атмосфере, сложившейся к тому времени, главным девизом которого было «не высовывайся» .

При Сталине малый бизнес процветал!
Какое же наследство оставил стране товарищ Сталин в виде предпринимательского сектора экономики (в виде малого бизнеса)?
Более 114 000 (сто четырнадцать тысяч!) мастерских и предприятий самых разных направлений – от пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. На них работало около 2-х миллионов человек, которые производили почти 6% валовой продукции промышленности СССР, причем артелями и промкооперацией производилось 40% мебели, 70% металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки.
В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже два научно-исследовательских института.
Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Не говоря уже о том, что артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья.
И артели производили не только простейшие, но такие необходимые в быту вещи – в послевоенные годы в российской глубинке до 40% всех предметов, находящихся в доме (посуда, обувь, мебель и т. д.) было сделано артельщиками.
Первые советские ламповые приемники (1930 г.), первые в СССР радиолы (1935 г.), первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой (1939 г.) выпускала ленинградская артель «Прогресс-Радио».
Ленинградская артель «Столяр-строитель», начав в 1923 году с саней, колес, хомутов и гробов, к 1955 году меняет название на «Радист» - у нее уже крупное производство мебели и радиооборудования.
Якутская артель «Металлист», созданная в 1941 году, к середине 50-х располагала мощной заводской производственной базой.
Вологодская артель «Красный партизан», начав производство смолы-живицы в 1934 году, к тому же времени производила ее три с половиной тысячи тонн, став крупным производством.
Гатчинская артель «Юпитер», с 1924 года выпускавшая галантерейную мелочь, в 1944-м, сразу после освобождения Гатчины делала остро необходимые в разрушенном городе гвозди, замки, фонари, лопаты, к началу 50-х выпускала алюминиевую посуду, стиральные машины, сверлильные станки и прессы.“
В Ленинграде некоторые хлебопекарни не только поставляли свою продукцию в государственные булочные, но и доставляли горячий хлеб, разнообразные булки и выпечку непосредственно в квартиры жителей города с небольшой наценкой.
Предприятия промкооперации работали в условиях намного более льготных, чем современные малые предприятия.
Кредитование артелей осуществлялось не банками, а районными, межрайонными или отраслевыми союзами промкооперации (СПК) из специальных кредитных фондов с процентной ставкой не более 3%. В некоторых случаях кредит выдавался под нулевой процент.
Для получения кредита вновь образуемой артелью не требовалось никакого обеспечения – весь риск банкротства артели ложился на СПК.
Оборудование и материалы, необходимые для производства, артели получали от СПК по государственным ценам. Заявки от СПК поступали в Госплан СССР, который и выделял соответствующие фонды, в том числе и на материалы, закупаемые за валюту.
Реализация продукции, выпускаемой артелями, также осуществлялась через СПК. При этом цена продукции предприятий пром¬кооперации могла превышать государственные цены не более, чем на 10%.
Для небольших артелей СПК мог за соответствующую плату брать на себя бухгалтерию, расчетно-кассовое и транспортное обслуживание…
Руководящие сотрудники СПК любого уровня выбирались, как правило, из артельщиков или сотрудников СПК более низких уровней. Оплата труда этих сотрудников выполнялась так же, как и артелях.
Наряду с обычными окладами существовал премиальный фонд, распределявшийся в соответствии с баллами трудового участия.
Чем выше была прибыль артелей, значительная часть которой перечислялась в СПК, тем больше был премиальный фонд для сотрудников СПК. Это был весомый стимул для всемерной поддержки деятельности артелей и повышения их числа.
СПК активно вели жилищное строительство. Готовые индивидуальные дома артельщики выкупали с помощью 15-летнего кредита, полученного от СПК под 3% годовых без первоначального взноса. Многоквартирные дома являлись собственностью СПК.
Квартиры в этих домах выкупались артельщиками, так же как и в обычных жилищностроительных кооперативах, но без первоначального взноса.
Промкооперация имела свою сеть санаториев и домов отдыха с бесплатными путевками для артельщиков.
У промкооперации была своя пенсионная система, не заменяющая, а дополняющая государственные пенсии.

Как Хрущёв уничтожил эффективность труда.
Для ликвидации МПЭ, которое произошло в 1956 году, не пришлось прикладывать особых усилий. Просто при финансировании ОКР и НИР были отменены любые фонды оплаты труда, как премиальные, так и обычные. И сразу теряли смысл премиальные шкалы, временные коллективы и баллы.
А у производственных предприятий из плановых показателей было исключено снижение себестоимости, и соответственно исчезала возможность создания премиального фонда для совершенствования технологий, да и никакого стимула для этого совершенствования уже не было.
Одновременно были введены лимиты на величину вознаграждений за рационализаторские предложения и изобретения.
В 1960 году в СССР начался продовольственный кризис, вызванный чисто субъективными факторами. Ленинград, Москву, а также столицы союзных республик этот кризис задел в меньшей степени, чем остальные города страны.
Помимо муки из продажи исчезли: гречневая, пшенная и манная крупа, яичная вермишель, булки под названием „хала“ в виде плетенки, а также хрустящие„ французские“ булки, вологодское и шоколадное сливочное масло, топленое и шоколадное молоко, все виды мясных полуфабрикатов, карбонад и буженина, караси и зеркальные карпы.
Со временем мука, крупы, мясные полуфабрикаты вновь появились в продаже. А большая часть из перечисленных выше продуктов отсутствует в магазинах и в настоящее время, в связи с утратой рецептур, или же под старыми названиями выпускаются совсем другие продукты (это касается практически всех современных колбасных изделий, включая знаменитую докторскую).
Вот как описывал этот кризис известный детский писатель Е. Носов, автор книг о Незнайке. „Вопреки еще не успевшим выцвести, не смытым дождями оптимистическим диаграммам роста надоев и привесов, с прилавков магазинов стало исчезать мясо и все мясное. Потом все молочное. В считанные дни размели даже вялые плавленые сырки. Куда-то девались пшено и гречка, как потом оказалось на целые десятилетия. Дело дошло до лапши и макарон“…
Осенью 1963 года хлебозаводы прекратили плановую выпечку батонов и булок, закрылись кондитерские цехи. Белый хлеб выдавали по заверенным печатью справкам только некоторым больным и дошкольникам.
В хлебных магазинах были установлены ограничения на продажу хлеба в одни руки и продавались лишь батоны сероватого хлеба, который готовили с примесью гороха».
Дело в том, что большая часть пищевой промышленности СССР, включая помол муки и выпечку хлеба, принадлежала промкооперации .
Государственные хлебопекарные заводы были лишь в больших городах и выпускали очень ограниченный ассортимент хлебных изделий.А остальную хлебную продукцию выпускали частные хлебопекарни в виде артелей, поставляя эту продукцию в обычные государственные магазины.
Аналогичная ситуация была с мясной, молочной и рыбной продукцией. Кстати добычу рыбы, морского зверя и морепродуктов также, в основном, осуществляли артели.
Основная часть мяса скота и птицы, молока, яиц, а также гречки и проса (пшена) поставлялась не из колхозов, а с приусадебных участков колхозников и служила главным источником доходов сельского населения.
Значительная часть предприятий общественного питания особенно в Прибалтике, Средней Азии и на Кавказе входила в систему промысловой кооперации.
В 1959 году резко сокращаются размеры приусадебных участков. Колхозников заставляют продать свой скот колхозам, где он массово гибнет из-за отсутствия, как кормов, так и кадров, обеспечивающих соответствующий уход за животными. В результате уменьшаются объемы производство мяса и особенно молока.
В 1960 году начинается массовая национализация предприятий промкооперации, в том числе и в пищевой промышленности.
Вся собственность артелей, включая помещения, оборудование, товарные и денежные запасы, безвозмездно передаётся государству.
Выбранное трудовым коллективом руководство артелей заменяется партийными назначенцами.
Доход работников теперь, как и на других государственных предприятиях, определяется окладом или тарифными ставками и дополняется квартальными и годовыми премиями.
После национализации продолжительность рабочего дня бывших артельщиков сократилась до 8 часов в соответствии с трудовым законодательством.
К тому же появились абсолютно бесполезные для производства люди с относительно большой зарплатой в лице вновь назначенных начальников.
Исчезла материальная заинтересованность в качестве продукции, и сразу вырос процент брака. В результате резко сократился объем произво¬димой продукции притом же числе предприятий и количестве работников. И мукомольные предприятия уже не могли производить прежние объемы муки при достаточных запасах зерна.
Единственным выходом из сложившейся ситуации было увеличение численного состава работников на предприятиях пищевой промышленности. Необходимые для этого дополнительные финансовые средства были получены за счет повышения цен на продовольственные товары в среднем в 1.5 раза, что автоматически привело к снижению жизненного уровня населения.
Цены на промышленные товары поднимались еще в большей степени, но без явных деклараций. Ну а доход бывших артельщиков упал более, чем в 2 раза.
Ликвидация промкооперации неизбежно привела к сокращению ассортимента и снижению качества выпускаемой продукции в национализированных предприятиях. Намного проще выпускать один тип изделия вместо десяти, тем более, если в плановых показателях указываются абстрактные штуки или килограммы.

Подавляющее большинство граждан современной России от либералов до коммунистов, убеждено, что население СССР всегда жило значительно хуже, чем в западных странах.
Никто не подозревает, что именно при Сталине, и только благодаря Сталину, советские люди, в середине прошлого века, жили намного лучше в материальном и моральном плане, чем в любой другой стране того времени. И лучше, чем в современных США, не говоря уже о современной России.
А затем пришел Хрущев. И после 1960 года жители СССР незаметно для себя оказались совсем в другой стране, и через некоторое время забыли, как они жили раньше.
Именно в этой новой стране, и появились все те негативные черты, которые считаются органически присущими социалистической системе.
Именно эта псевдосоциалистическая страна, совершенно непохожая на прежний Советский Союз, рухнула под тяжестью накопившихся проблем в 1991 году, а Горбачев ускорил этот процесс, действуя в стиле Хрущева.